А.И.Потапенко глазами и словами разных авторов

Как-то на телеканале «Культура» показали документальный фильм: «Виноградники Лаво. Швейцария». Сказочная панорама. Альпийское предгорье. Голубой кристалл Женевского озера в окружении многосотметровых гранитных берегов. По крутым склонам - виноградные террасы, устремленные в небо. Местная лоза - наследница древних римлян. Но террасы строили монахи. У входа в одно из селений, Сен-Сефоран, - камень, датированный пятьдесят третьим годом нашей эры. Из под слоя веков проступает первозданный облик сельской винодельни. Вековой деревянный пресс, деревянные туфли, бочки из тысячелетнего дуба… Время здесь будто замерло, завороженное божественной природой. Но рубиновая струйка вина в бокале, окрашивая губы, возвращает вас из бездны времен в день сегодняшний. Когда долго стоишь на высоком правом берегу Волги, в какой- то миг возникает ощущение полета. Далеко внизу необъятные волжские просторы. То том, то здесь яркими снежинками стайки белых чаек. Снежная яхта в серебристом блике волн. Разогретые солнцем крутые берега в зелени садов, ныряющих в синь реки. Панорама почти швейцарская. Разница в отсутствии виноградников… Климат, увы, не тот. В Лаво средняя годовая температура плюс двадцать. Возможно потому столь нежная конструкция, как виноградник, смогла одолеть века! Если живы традиции, сорта нетленны. О культуре винограда известно больше, чем о любом другом растении. Можно сказать, известно все! Сортов десятки тысяч. В каждой стране, в каждой местности свои. И только «Русского винограда» вы не найдете нигде, ни в каталогах, ни в энциклопедиях. Ни сорта, ни вида такого винограда там не значится. Как не значится авторов у вида, рода, семейства любого растения. Эти категории слагались эволюционно, тысячелетиями, пряча авторов в толще времен. Время ли приспело, что у целого вида появился автор? Или автор поспел ко времени? Но «Русский виноград», как вид, существует! В мировой практике подобная заявка немыслима. Нонсенс! Однако вид есть,как есть и новое растение, и сам автор. Имя Александра Ивановича Потапенко, выдающегося русского ученого и селекционера, почитаемого знатоками и любителями виноградной культуры, мало известно стороннему читателю, хотя в рамки одной этой культуры оно вряд ли уложится. Биолог, историк, профессиональный художник, писатель, философ, фронтовик, автор четырнадцати книг... От научной монографии «Биорегуляция растений», поэтической «Старожил земли русской», философской «Тело и дух – загадочный тандем материи», исторической «Русь и Хазария» до... Уйдем от утомительных перечислений. Любая из его книг на самого искушенного читателя, поскольку каждая - оригинальное исследование, претендующее на открытие. Но ведущая тема – виноград! Задачи, которые ставил перед собой А.И.Потапенко, из категории не решаемых. Россия – мировая виноградная держава! Огромные территории – зона не укрывного виноградарства! Не за счет южных земель и изощренных агротехнологий. Безбрежные просторы должны занимать морозостойкие сорта. Естественным образом! Об этом мечтали монархи и монахи, генеральные секретари и садоводы-любители. Виноград вскормил человеческую цивилизацию. Но до Русской равнины так и не добрался. Не было сортов под наши сорокаградусные зимы. И вот теперь, заполняя бросовые земли, они способны решать проблему, на которую намекал еще Н.И.Вавилов: «Главный потенциал видового и сортового разнообразия культурных растений находится в южной горной и тропической Азии… Особенно богаты родовым, видовым и сортовым потенциалом Индия, Китай, давшие почти половину культурных растений, а также передняя Азия и средиземноморские страны. Если принять во внимание не только введенные в культуру, но также используемые здесь дикие виды, то можно наглядно видеть ту материальную основу, на которой здесь развивались колоссальные массивы земледельческого населения, до сих пор приуроченные к указанным территориям» (Н.И.Вавилов «Ботанико-географические основы селекции», в кн. «Теоретические основы селекции растений» т.1, Москва-Ленинград, 1935г, с.61). «Человеческий ум пытается понять такое, что пониманию не принадлежит… разум – такой же атрибут материи, как теплота, магнетизм или гравитация». «Пытаясь объяснить происхождение жизни и целесообразности, наука ставит себя в абсурдное положение: она доказывает недоказуемое. Целесообразность может быть необъяснимой…» Строки из книги «Климат и тайна двух биосфер», написанной на излете земной жизни, буквально « под занавес», поражают тонкостью и глубиной понимания. Гениальные догадки о «тайне живого» приоткрывают нечто новое в тайнах биологических процессов, а по сути, в самой жизни. «Живой органический мир поражает нас своей целесообразной организованностью на организменном уровне, но насколько она значительнее на молекулярном и атомном уровнях. Поднимая бокал шампанского. Мы не задумываемся о том, что держим в руках мириады бурлящих нарождающихся жизней». Можно процитировать всю книгу, настолько интересна доказательная база, которой пользуется А.И.Потапенко, как биолог. Однако за нею не только экспериментальные поля с виноградными сеянцами... Минувшую войну Александр Иванович прошел минером. От звонка до звонка! Его руки разминировали более 900 объектов. Надо было обладать сверхчеловеческой чуткостью, чтобы не соответствовать фронтовой статистике, по которой минер жил в среднем 3 дня… Одна из авибомб с ловушкой, которую он обезвредил, ушла в землю на тринадцать метров. Откапывая ее в течение суток на морозе, А.И.Потапенко о ловушке, разумеется, не знал. Каким- то шестым чувством угадал. Оно и спасло. Как и в сотнях других случаев... Мои поездки в Оленье в начале нового тысячелетия как-то незаметно для меня тоже стали традицией. А в 2009году в Оленьем я даже побывал трижды, ведомый оказией или предчувствием... Первая поездка пришлась на жаркие майские дни. Сухие песчаные вихри носились по селу, навевая грустные мысли. В тени + 35С, и винограднику уже не хватало воды. С поливом здесь проблема. - Чуть бы ниже, – сетует Александр Иванович, - вон на том берегу для виноградника все условия. – Он показывает рукой на другую сторону километрового водохранилища. – Тогда полив не нужен. Два метра до воды, виноград за год- дотянется корнями. Сажай, делай шпалеры и через три, пять лет собирай урожай. Увы, никому это не нужно. Ни государству, ни фермерам. Картофель и помидоры – дальше фантазия не работает. - Но если есть новые сорта, - возражаю, - значит, будет и спрос. В России, известно, не быстро запрягают… - Мы более шестидесяти лет пытались создать лозу, устойчивую к нашим зимам… О положительных результатах я написал еще десять лет назад. А в ответ – тишина, - так, кажется, у Высоцкого. - А кто и когда выращивал в наших северных регионах виноград? Нет ни опыта, ни понимания параметров сорта, его функциональности, ни винодельческих навыков. Все это еще предстоит нарабатывать. Хорошо еще, что у нас есть садоводы - любители! Они выращивают ваш виноград в Приморье, в Сибири, на Урале, в Москве, Туле, Нижнем Новгороде, Смоленске, Саратове… Последователи есть. Их много… - Наследников мало… Тех, кто широко понимает виноградную культуру, задачи, масштаб… Многое уходит безвозвратно…Природа не бывает должна. Она – кредитор. Но если она адекватна нашим мыслям, чувствам, которые бедны, то каких милостей от нее ждать?.. Я смотрю на просыпающуюся лозу, на нежнейшую зелень первых почек… Близость зеркального водохранилища в сотне метров рождает иллюзию водного благополучия… Но с водой, увы, туго. По крайней мере, на отдельно взятом винограднике. В летнее время водопровод во всех домах работает на полив огородов. А дом Потапенко в конце улицы… Пытаюсь шутить по поводу «водяной засухи», мол, «у воды и не напиться», но шутка получается невеселой. Александр Иванович хмурится. Закончена книга об атмосфере Земли. И возможна она тоже причина его настроения. - Для предотвращения парникового эффекта климатологи предлагают распылять серу на высотах тридцать - сорок километров. Предложение нелепое, связанное с непониманием причин ухудшения климата. - Александр Иванович смотрит пристально, впитывая реакцию собеседника. - Истоки человеческих болезней в психике. То же – и с атмосферой. Ее катастрофическое состояние вызвано травмированием ее биологических свойств. Но кто это понимает? Объяснение, конечно, необычное. Связано с биологическими процессами, а это фактически влечет реформирование всей теоретической биологии. Но тут уже недолго прослыть сумасшедшим… Жарко. Жмемся в тень. В доме, из бывшей колхозной конторы, прохладно. Картины…картины…картины… маслом, карандашом, акварелью… Портрет отца - Ивана Павловича Потапенко…Портреты Мичурина, Тимирязева, брата Якова… Пейзажи… Лес. Великий Дон. Панорама берегов с радужными волнами донских виноградников, сцены сбора урожая, донские казачки… На одной из картин – молодая Людмила Павловна, жена... Вот она же на другой… Сцены сельской жизни, природа, лица… «Красноречие» стен столь велико, что не хочется оценивать, обсуждать, говорить. Схваченный миг под рукой художника замер с такой энергией света, солнца и самой жизни, что кажется, готов в любой миг вновь вспыхнуть, раскрыться навстречу мысли, чувству! Как виноградная лоза! Господи, каким же зрением надо обладать, чтобы разглядеть в дикой амурской лозе домашнее растение?! В таких задачах «утонуло» не одно поколение селекционеров… Это что-то вроде строительства многокилометрового канала одной отдельно взятой лопатой. И здесь без веры, без ощущения перспективы… не обойтись. Чуткость взгляда, мышления, тонкость слуха, динамика живого… - да, все это присутствует. И вдруг понимаешь, это должно присутствовать во всем, в винограде, в живописи, в истории!.. Нужен иной, многомерный взгляд. И тогда время прессуется, уплотняется, втискивая в одну жизнь усилия многих поколений. Тогда есть шанс успеть! Тогда даже прошлое оживает, становится настоящим... Считалось, что донские виноградники начались с Петра Первого… Однако благодаря тончайшему историческому исследованию - «Русь и Хазария» узнаем, что донскому виноградарству – тысяча лет! Это стало открытием даже для таких авторитетных историков Хазарии, как М.Артамонов, Л.Гумилев, С.Плетнева. При содействии Гумилева и была опубликована в 1976 году книга А.Потапенко «Старожил земли русской» - документальная поэма о русском виноградарстве. Живописный исторический шедевр! - Да, виноград – уникальное растение! Другого такого нет. Он пробуждает не только ум и сердце, но даже историю. Он синоним жизни!.. Ее цель и путь, если хотите. Кто понимает виноград – понимает все… « Я есмь виноградная лоза, а Отец мой – виноградарь. И всякую лозу, не приносящую плода, Он отсекает»... Строки, едва ли не самые загадочные в Библии. В них глубочайшая сакральная тайна виноградной лозы… Этот весенний разговор с Александром Ивановичем весь сезон не выходил у меня из головы. Впрочем, как и многие другие наши беседы. - Такое у негосвойство – будоражить сознание, - Людмила Павловна порой делилась «кадрами» семейной жизни. - С первого дня, как вышла за него замуж, так и просыпаюсь от стука пишущей машинки… в пять-шесть утра… какая ему разница? Он заведен на дело. Помню его письма с фронта, которые он писал брату Якову. Тот работал уже во Всесоюзноминституте виноградарства и виноделия в Новочеркасске. Брат ждет письма, беспокоясь, что у него и как. Фронт, война…Но в письмах одно и то же. «Проследи на втором поле за третьим рядом сеянец номер 2-3- 7…».В следующем письме:«…проследи за пятым рядом сеянец 2-5-11». И так всю войну… Русское поле, я твой тонкий колосок… Есть сорта, знания, увлеченные селекционеры. Но нет виноградников, соразмерных Русской равнине. Об этом думает поколение, прошедшее коллективизацию, войну, «светлое будущее»… Оно еще успеет что-то сделать, подсказать… Опытные поля… Специалисты… Но откуда им быть там, где винограда никогда не было?.. Когда еду в сторону Волгограда невольно отыскиваю взглядом места, где могли бы раскинуться виноградники. Все правое и левое побережье Волги от Саратова до Волгограда, включая Камышин… - идеальное место для виноградной лозы. И обратно - до Хвалынска... Километровая полоска вдоль Волги, в размерах одной Саратовской области – это уже сотни тысяч гектаров, а если принять в расчет малые районные реки, наберется до миллиона! Резерв астрономический, сравнимый с Францией, Германией. В одной области! Господи, какая огромная страна!.. Конечно, в калейдоскопе социальных экспериментов трудно устоять традициям. Однако народ всегда при деле, даже когда и делать- то, кажется, нечего. И, наверное, потому виноград шагает все дальше на север! Правда, он пока еще тот, южный, требующий укрытия на зиму. Когда полвека назад я увидел метровые траншеи, в которые приятель моего отца укладывал зимующий виноград, я думал, что же в нем, в этом удивительном растении, такое, чтобы так стараться? Столько вокруг всего! Яблони, груши, сливы, вишня, смородина, малина, крыжовник! Воспоминания детства с возрастом лишь ярче! «Вперед, вперед к своим истокам! К полям, лесам, где рысь и лось, и где, увы, порой до срока упасть кому-то довелось». Через полвека, зайдя на знакомый двор, увидел пару гнилых пеньков, чахлую вишенку и… серую от пыли траву. Невысокий штакетник оплетала серая лоза, условно загораживая двор от пролетавших мимо машин. И это была ее последняя функция. Новые люди купили дом, но не традиции. Но ведь Русский виноград уже есть. Он выдерживают сорокаградусные зимы на заборах и беседках. Он не требует химии и всесезонного внимания специалиста. Он – аптека и кладовая самых полезных веществ. Он экологичен и удовлетворит самый изысканный вкус. Он… Но зачем он? Мы давно привычны к бананам и апельсинам, к винограду узбекскому, турецкому, китайскому. Привычны ко всему крупному, яркому, броскому. А тут… В особых качествах еще надо убедиться… Промышленный виноградник. Да нужен ли он? Масштабные монопосадки уродуют и продукт, и саму землю! Биологическая аксиома! На худой конец, у нас пока еще есть стихийный дачник с домашней мотыгой, убегающий от химии и ГМО и упорно, как русская тройка, буксирующий южную культуру все дальше на север! Уйди он со сцены и что станет со страной, даже самой великой, самой картофельно – петрушечной? Что-то, конечно, останется. Наверное, что- то вроде болгаро-сербской или западно-украинской демократии. А пока на него, скромного рядового дачника селекционер, похоже, и трудится! Как впрочем, и многие другие русские ученые! Специалисты знают, сок из амурского винограда за день-два поднимает с постели больного гриппом. Того самого, утомленного яркими продуктами с ядовитой начинкой и бесплатно дорогой медициной. «Группа здоровья» любого винограда –полифенольные соединения, которых тысячи. Полезность в их неразрывном союзе! Они же- «шлагбаум» на пути любого внешнего воздействия на лозу. Токсичные вещества,радиация, механическое повреждения, инфекция, ультрафиолет, аномальная погода – каждый сорт все это переваривает по-своему! Но что сильнее всего влияет на лозу? Ведущие образы - жара и холод! Но почему главнейших веществ, как того же ресвератрола, в амурском винограде в сотни раз больше, чем, к примеру, в Каберне Совиньоне, при всем моем глубочайшем почтении к этому поистине мировому сорту. Откуда такая разница? Все на поверхности. В южной лозе – солнце, ультрафиолет, жара… - половинная составляющая, ведь низких продолжительных температур в традиционных виноградных странах не бывает! Разовые фосмажоры с погодой не в счет! Сорт слагается не за день!. Амурскому же винограду и жары, и холода за века хватило с избытком. Вот откуда все его лечебное богатство! Становится понятным глубокий смысл слов Потапенко о том, что « амурскому винограду лучше оставаться самим собой». Как, впрочем, и всем другим особо полезным северным растениям. В село Зверево Лукояновского района Нижегородской области мы с приятелем приехали, зная о местном промышленном винограднике. Это в десятке километров от Пушкинского Болдино. Владелец местного садового питомника Владимир Александрович одним из первых в России высадил амурские сорта Потапенко. Климат здесь, конечно, не виноградный. « Степь. Зимой до минус сорока двух. А что делать? - задает Шиблев сам себе вечный русский вопрос. – Потапенко решил задачу. Наша – сберечь, удержать, вывести на поля». Осень 2009 удивительная. Такой погоды, солнечно - теплой, до самого декабря, что-то не припоминаю. Меня тянет в Оленье. Перечитываю письма. Одно, другое… «Жить без винограда можно, но это в некотором роде будет не жизнь, а существование. Цивилизации, создававшие художественные ценности, - это, прежде всего, виноградарские цивилизации. Завершил работу над текстом. В общей сложностиона продолжалась 60 лет. В жизни я не считался с трудностями и затратами…но высказать верную точку зрения в нескольких газетных публикациях и примитивно изданных книжонках тысячным тиражом, совершенно недостаточно». Письма, письма… наболевшие мысли, рожденные жизнью, но не всегда понятные даже родным и близким. Мысли, выкристаллизованные длинными, утомительными зимами, когда двухмесячноебесснежье под минус сорок не позволяет даже высунуться из дома. А надо еще и дров наколоть, и коз накормить. Полные грусти и надежд письма, с пониманием противоречий человеческой природы и со вселенской болью за все живое. Союзников много, когда все легко и просто и цель близка, но когда дорога длинна и результат неочевиден, спутники отстают. Лишь вера – ориентир на нескончаемом пути. «...красное виноделие при способности амурского винограда удовлетворяться гораздо меньшей суммой активных температур, может достигаться даже в средней полосе европейской части России. Прославленные тона, похожие на паслен, свойственные Каберне Совиньону, и не менее знаменитые тона свежих сливок знаменитого грузинского Саперави свойственны также и амурскому винограду. Нет такого оттенка во вкусе сока сортов витис винифера, которому нельзя было бы найти аналога среди разновидностей амурского винограда. Терново-вишневые и черносмородиновые тона, характеризующие цимлянские сорта, свойственны амурскому винограду, может быть даже в большей степени. Высококачественное виноделие благодаря амурскому винограду становится возможным во всей средней полосе Русской равнины» (А.И.Потапенко. там же с.90). Саратов – Волгоград… За окном автобуса все те же пустующие поля. Взгляд, как и год, и пять назад, конструирует виноградные опоры, стройные ряды шпалер на жарких волжских склонах. Взметнется ли к небу амурская лоза? Проселочная дорога к дому Потапенко. Соседние заборы, увы, голы, как осенние деревья. Виноградная лоза обжила только один, тот, к которомунаправляюсь. Александр Иванович, худенький, невысокий, с палочкой, неровным шагом устремляется навстречу. - Вот, координация движений уже не та… Каждый прожитый год - как подарок. Что скажете про нынешнюю осень? - Великолепная! Созреет любая лоза. Даже перегруженная урожаем. Как она в этом году? - Пойдемте. Сейчас все сами увидите… Медленно переходим с одного участка на другой. Две собаки сопровождают каждый шаг. - Мои верные спутницы.Куда я, туда они. Ну, ладно, идите- идите, погуляйте… -и собаки, как по команде, замирают по другую сторону забора. Минуем трехметровый палисадник, вступаем в сад. Грядки с сеянцами, взрослые кусты. Разглядываю чистую листву, иногда пунцово-алую, как у дикого амурца. Лист небывалой красоты, такой только в амурской тайге и встретишь. Трогаю его шагренисто-бархатную поверхность, небольшую фиолетовую кисточку под ним. Ягодки сладкие, с необыкновенно глубоким, родниковым, вкусом. Невольно закрываю глаза, вслушиваясь в неожиданные оттенки вкуса. Перехожу к следующему кусту и… натыкаюсь на черную виноградную стену из гроздей... Амурский прорыв. Я наблюдаю здесь этот сорт пять лет. Но такую виноградную стену вижу впервые. Листва успела облететь и большие кисти по всей длине шпалеры, чуть ли не вплотную друг к другу, завораживают. Земля бедная, песок, суглинок, и такое чудо! Довольно крупные ягоды, сладкие, почти приторные, с приятной глубокой кислинкой. На кусте минимум сто килограммов… Александр Иванович в упор смотрит на меня, словно впитывая мою реакцию и, наверное, все мои ощущения. Улыбка на его лице, как итог, - удовлетворен! И тут же словно спорит сам с собой: - В Европе технические сорта, идущие на вино, жестко ограничивают в плодоношении. Не более килограмма на куст! Великие вина, как столетние дубы, вмиг не рождаются. - Да, да, где-то читал, от большого урожая хорошего вина не жди, - вспоминаю одну из статей. - Здесь все другое. Будущим фермерам надо еще понять, почувствовать новый виноград. Его мощь, урожайность, вкус, своеобразные оттенки вина… В нем лучшее, что вообще есть в винограде. Он мало в чем нуждается. В том сезоне пять сухих месяцев, без единого дождика. А он вот! Такой урожай преподнес! - Неприхотливый экстремал!? - Да, похоже, мы тут все экстремалы… « Покажите сад, и я скажу кто садовник! - мелькают известные мысли. – Не увижу, не поверю…» -У нас появились белоплодные формы, - увлеченно продолжает Александр Иванович. - Амурский виноград формируется, как самостоятельный вид. Русский зимостойкий виноград. Выращивай его на шпалере, на любой опоре без всякого укрытия. Минус сорок для него, как и для Русской равнины, – уже проходной балл. Сажай, собирай урожай, делай соки, джемы, изюм, вино, варенье… Амурский готов к любым модификациям… Вы мне только скажите, что происходит с погодой?.. - С погодой?! А что с погодой? Она живая, как все мы, реагирует на нас, на мысли, настроение, на все то, что мы с нею творим, - я цитировал его мысли, которые давно стали моими. – Живое отвечает живому – все естественно. - Вот-вот, а почему ученые этого не понимают? - Ученые сегодня выполняют тот заказ, за который платят. Понимают, увы, немногие: свободные художники, пенсионеры, юродивые… - Скорее последние… Я не возражал. Благодаря Потапенко, мне показалось, я что-то понял. Его книги, беседы… приоткрыли мне виноградную культуру как нечто глубоко живое, чувствующее… « Чем больше проблем в общественной жизни, чем острее конфликты, тем сильнее тянет людей к виноградарству и его продукции…» Как божественно красивы на фоне осеннего золота фиолетово- черные кисти! Теплые, упругие, живые, со странно чарующим вкусом, с невозможностью быстро расстаться, даже просто отстранить взгляд. До автобуса час. Александр Иванович перехватывает мой взгляд и без слов идет в дом. Выходит с книгой «Климат и тайна двух биосфер», буквально днями вышедшей из печати. Подписывает первую страницу. Разглядываю его перетруженные, узловатые, пораженные артритом пальцы. Как утес, крупный высокий лоб. Белые, как мел, редкие волосы. Но глаза живые и быстрые, как ртуть, с долгим пронзительным взглядом. «Господи, - мелькает мысль, - как непомерно велик этот невысокий худой старик в своем бескорыстном, титаническом стремлении увидеть Россию виноградной державой! И как бесконечно одинок». 

(история неместного масштаба)

Не думаю, что многие знают, что в селе Оленьем живет из известнейших российских виноградарей Александр Иванович Потапенко. И уж совсем мало кто ведает, что в возглавляемым им селекцентре Российской сельхзакадемии ( ее Нижневолсжского НИИСХ) выращен такой виоград, равного которому не существует в мировой практике виноградарства. Именно поэтому американский винодельческий король Том Ринальди, глава фирмы «Вайнкорпорейнш оф Калифорния», и наведывается в наши столь далекие от него края, потому и загорелись у него глаза: как бы выведать потапенские секреты селекции да перенести в свои края его сорта винограда. Уж больно высококачественное вино из него получается, причем экологически чистое. А уж он-то, поверьте, толк в вине знает и понимает, какую революцию в селекции новых винных сортов винограда Потапенко совершил. Только вот, что удивительно: за многие тысячи верст этот капиталист все разузнал, разведал и уже кругами вокруг ученого ходит, а вот и наш ученый, и около научный и просто государственный чиновничий круг этого вроде бы и не видит, и не понимает, и не признает. И упорно делает ставку на традиционные южные сорта винограда, весьма чувствительного к низким температурам и подверженного всевозможным болезням. А вот потапенский, «Оленьевский черный, уже доказал, что может выжить без укрытия при самых низких температурах (во всяком случае, для Поволжья) зимних температурах, доказал это и в прошлую суровую зиму, когда многие его «собратья» повымерзли. И что больше всего поражает специалистов: виноград этот ни разу ничем не обрабатывается за весь сезон, поскольку не восприимчив к болезням. И это еще не все: большинство винных сортов имеют очень маленькую по весу и размерам кисть (35-50 граммов), а у того, что растет на опытном участке под Дубовкой, кисть до 350 граммов бывает. Я думаю, что специалисты это оценят. Так что за чудо-виноград и что за волшебник этот Потапенко, как же он взял и вырастил такой виноград на нашей Волгоградской земле? Это только скоро сказка сказывается, а дело, как известно, не просто так делается. Селекционер в Оленьем поселился десять лет назад, когда тут был открыт селекцентр. И место это избрал Потапенко не сразу. Ведь тут не просто нужно случайно пальцем в карту ткнуть, а выбирать пришлось тщательно, по науке. Ведь виноградарству отдал Александр Иванович всю свою жизнь. А в «жилах» «Оленьевского черного» течет не только отданная ученым пятидесятилетняя жизнь, но и ум и талант его отца, много лет проработавшего в Мичуринской академии и тоже не малое количество лет посвятившего винограду. Да и в чудо-виноград, которым по праву гордится сегодня Александр Иванович, вложил он ни много ни мало пятьдесят лет жизни и упорных трудов… Вот так-то… В день нашей встречи Александр Иванович был явно расстроен, хоть и пытался это скрыть. Было с чего: опять местные ребята наведались на его опытные делянки и «похозяйничали» там. Ладно бы только виноград оборвали, а то ведь варварски действуют: ломают и портят. Не понимают, что лозу губят, а прямо в сердце ученого ранят, что не просто кисти обрывают, а элитный сорт уничтожают. А где набраться охранников, когда от всего селекцентра, почитай, в штате остались Александр Иванович да жена его Людмила Павловна. С чего все начиналось, как Александр Иванович оказался на берегах Волги? - Было время, - говорит Александр Иванович, - виноград был чистым, святым растением, - те его вредители и болезни, которые упоминались учеными в конце прошлого века, сегодня такая безобидная вещь, как комариный укус. Нынешние болезни требую не менее 17 опрыскиваний за сезон, можете себе представить, что скапливается потом в ягодах! Это то что касается южных сортов винограда, культивируемых традиционно в Ставрополе и Краснодарском крае. Почему наш не восприимчив к этим болезням? Потому что он выходец из других краев – с Амура. Наш селекцентр так и называется – «Амурский виноград». А культура возделывания винограда на Дону и в низовьях Волги – единственное место на Руси, где чисто русское население было привязано к винограду. В других местах его возделыванием занимались выходцы из Кавказа и Молдавии. Случилось так, что виноград уже второй раз за последнее десятилетие становится заложником политики. События 1985 года мы все помним. Антиалкогольная компания нашла в нем главного «виновника» в спаивании народа. Повырубили виноградники. Теперь вот распад СССР тоже сказывается на его судьбе, ведь традиционные виноградарские районы оказались практически за границей, а ведь туда имен вкладывались все средства на научные изыскания, там создавалась база. Азербайджан, Грузия, Молдова, Армения, Украина. С разрушением союза мы потеряли базу винодельческой промышленности. Можем мы прожить без винограда? Во всем мире сейчас поняли, что потребление (в меру, конечно) сухого виноградного вина – мощнейшее средство против сердечнососудистых заболеваний. Одно из ценнейших кроветворных средств тоже. Еще Маркс в свое время сказал: кто не понимает толк в вине, то не способен ни на что путное. Но это к слову. И нам надо создать центр виноградарства в России, свою научную и производственную базу. Я считаю, что Нижнее Поволжье (в частности территория Волгоградской области от Дубовки до Камышина) может стать таким центром и базой. Есть для этого определенные природные условия, обилие солнца и влаги. Но нужны определенные сорта винограда. И в нашем селекцентре они созданы. Александр Иванович считает, что человек и виноград всегда шли по жизни рядом. И человек, любящий и знающий эту культуру, имеет своего рода генетическую связь с ней. Сам он эту связь чувствует , потому что продолжает дело своего отца. Это он практически определил основу для будущего морозостойкого винограда – амурский. У него мелкие плоды, да и по вкусовым качествам далеко не лучший. Еще Мичурин начинал работать с амурским виноградом, но у него было слишком направлений в работе. И он пригласил моего отца, чтобы тот профессионально занялся виноградом. Гибридизацией амурского винограда стал заниматься и мой старший брат. Когда взяли морозостойкий (до -400С) амурский виноград и соединили с культурным европейским, который выдерживает температуру до минус 200С. Получили первое поколение, гибрид который выдерживал до минус 300С. Но хотелось покрупней ягоды, поэтому этот гибрид первого поколения был скрещен с другим культурным виноградом. Он выдерживает минус 25 градусов. Но это опять укрывной виноград, он такую зиму, как прошлогодняя, не выдержит. Поиски шли дальше. И вот я шел много лет навстречу своей мечте вырастить и относительно крупный, и вкусный, и зимостойкий виноград. Плюс устойчивый к вредителям и болезням, которые наступают с юга и уже поразили южные сорта винограда. Мы мечтали перенести работу по выращиванию винограда подальше от юга, чтобы свести до минимума это влияние. Сначала переехали в Оренбуржье. Солнце там много, виноград вызревает. Но когда приехали на место, выяснили, что все-таки это сибирский климат, в течении одного дня может быть перепад температур до 30 градусов. Да и воды, как оказалось, там недостаточно. Это выходит за пределы возможностей амурского винограда. Стали искать дальше. Разделили примерное расстояние между Оренбургом и Ростовым, получился Камышин. Район поисков будущей базы сузился. Так подошли к Дубовке. А балку поначалу выбрали как естественное ограждение от нарушителей, а выяснилось , что именно здесь виноград и чувствует себя очень уютно: естественная влага речушки, что по ней протекает, создает для него прекрасную подпитку. И мы поняли, что оказалась именно в том климате, на том пределе, который нужен этому растению. И пустили здесь корни. За десять лет мы уже могли увидеть, как виноград чувствует себя и в засушливые, и в холодные годы. Наше растение может перенести сегодня совершенно свободно минус 40, а минус 45 с минимальными потерями. По справочникам же тут ниже минус 40 не бывало. Так что наш виноград сидит туту крепко и даже имеет запас прочности. А вот чтобы двигаться и развиваться, дальше продолжать работу, одних стараний ученого и его единомышленников недостаточно. Здесь, как говорит Александр Иванович, включается блок проблем экономических. Ведь когда пускали корни, когда начинали обустраиваться, были уверены: вся работа находится на государственном попечении. Так и было. Но не теперь. Штат работников и сотрудников, механизация и строительство соответствующих помещений – все это теперь «повисло» в воздухе. Когда останавливается мощная промышленность, перестают финансировать базовые отрасли промышленности, до винограда ли? Государство само помочь нам теперь не может, но по-прежнему от нас чего-то ожидает. Уж честнее было бы признать: живите как сможете, зарабатывайте сами. Время идет. Потапенко и его единомышленники перепробовали уже много вариантов организации работы в новых условиях, нас вычислили спонсоры в Волгограде и предлагают сотрудничество. Но энтузиасты эти ничего толком в виноградарстве не понимают, они занимались, к примеру, издательской деятельностью, а теперь – виноградом. Не получится так ничего! Быстрых денег, прибылей у нас не бывает. И пришлось сказать им «до свидания!» Было не мало желающих и среди фермеров, да сами знаете, какого им сегодня приходится, здесь тоже требуется быстрая отдача от вложений. Нужны финансы, деньги, капитал. Без них ничего не получится. Это правда. На государственно уровне даже программа по развитию виноградарства разработана. Но по-прежнему приоритеты на развитие южного виноградарства: «там», мол, и кадры, и база уже готовая. Селекцентр под Дубовкой и перспективы его работы для развития российского виноградарства имеют весьма слабое лобби, а скорее вообще его не имеют, чтобы о них всерьез задумались на верхах, поняли значение работы Потапенко. Вот Том Ри нальди понимает, потому что это его кровное дело, а у российской сельхозакадемии проблем и без потапенских масса. Так что одному эту дверь в верха вряд ли удастся пробить. Тут нужно серьезно включиться и Нижневолжскому НИИСХ, да и местным властям, наверное, тоже. Я думаю, что помочь ученому человеку, по природе скромному, не умеющему (да и нужно ли ему это?) открывать двери в большие кабинеты – дело чести наших местных властей. Сегодня же маленький селекцентр живет практически на энтузиазме: чтобы как-то свести концы с концами сами Потапенко вынуждены держать скот, заниматься чисто практическими проблемами выживания. Но не волнует это сегодня ученого: ему важно спасти дело всей своей жизни, наладить более серьезную работу по районированию перспективных сотров винного и столового винограда (а у него есть прекрасные гибриды и того и другого) и продолжить свои исследования по совершенствованию параметров амурского винограда. Для этого ой как нужны люди. И энтузиасты типа главного помощника, влюбленного в виноград фермера Владимира Гуренко , способные 4-5 лет ждать отдачи от своих вложений. Нужны просто помощники, которые могли просто работать на опытных делянках, люди знающие секреты работы с виноградом, любящие это дело, имеющие, как говорит Александр Иванович, генетическую связь с этой древнейшей культурой. И у него есть надежда, что такие люди в связи с последними событиями в среднеазиатских и закавказских бывших республиках у нас появились и просто не знают, что есть такой у нас селекцентр. Не знаю, я не специалист, возможно, чрезмерно эмоционально восприняла историю нашего селекцентре. Но своей задачей считаю привлечь внимание волгоградских специалистов, ученых, общественность к этим проблемам. Думаю, что они могут понять и оценить то, что произрастает у нас сегодня в Оленьем. И перспективы.ю и значение этого для нашего региона, для области…

Татьяна Давыдова (Волгоградская правда 19 ноября 1994г.)

( Лев Гумилев считал его своим другом, а Тур Хейердал был крестным отцом его сына)

Имя этого человека больше всего известно, конечно, виноградарям. И не только в нашем районе, но и далеко за его пределами. Потому что районированные зимостойкие сорта винограда, выведенные этим человеком, были и остаются лучшими для нашего грунта и наших климатических условий. Даже не посвященному в тонкости виноградарства человеку, я думаю, знаком сорт Амурского винограда Потапенко.

Помимо этого Александр Иванович, как он сам считает, просто человек Земли, или человек мира. «Сначала ты – человек Земли, землянин, а уж потом египтянин, римлянин, россиянин или кто- то еще,» - всегда считал и продолжает считать он. Именно поэтому и Лев Гумилев считал его своим другом, а Тур Хейердал не раз бывал в его гостеприимном и полным тепла доме.

Однако в отличии от большинства людей, которым только пришлось прикоснуться к этим личностям, он не кичится этим близким знакомством. Просто потому, что ему и без того чем гордится. Да и заняться в свои 80 с небольшим есть чем еще, кроме того, чтобы предаваться воспоминаниями и рассказывать окружающим о своем знакомстве с ними. Хотя слушать его –одно удовольствие. Его интересует буквально все. Мир до сих пор остается для него непознанным, и он, безусловно, чувствует свою ответственность за будущее всей планеты…

НОВОЕ СЛОВО В НАУКЕ

- Я сейчас озабочен тем, что происходит с нашим климатом, - без предисловий начал Александр Иванович, когда мы приехали к нему в гости на небольшой участок виноградника в село Оленье, что находится в Дубовском районе.

– Вы посмотрите, ведь для нас уже стали привычными такие резкие перепады в температуре, когда разница между ночной и дневной температурой может составлять до 10градусов по Цельсию. Никогда раньше не было у нас такого, чтобы в конце мая, когда цветут сады, было минус 10 градусов по Цельсию. … Этот вопрос интересует меня уже не один год, и я убежден в том, что мне удалось сделать значительное научное открытие: я установил настоящую причину этих катоклизмов.

- Каким образом? - Через прежние мои гипотезы. Приведу пример. Июнь 1994года: невыносимая жара, засуха, степи горят. И вот 15-го числа с запада собирается туча: сверкают молнии, в воздухе пахнет дождем….

И что же? Эта туча, не доходя до водохранилища останавливается, мощные грозовые облака тают буквально прямо на глазах, дождя нет… Дальше идут просто-напросто глухая прозрачная стена, в которую упираются облака. Они закругляются, идут вверх, вниз, до самой воды, но дальше не проходят. Их просто не пускает эта стена. И это не выдумка больного воображения – это явление наблюдали многие, и оно, я вас уверяю, станет хрестоматийным. Препятствие, прозрачное препятствие. Начиная с 10 часов утра и до самого вечера циклон штурмовал эту стену, но так и не смог пробиться. … Что происходит? Я сначала думал, что это столкновение циклона и антициклона, но, поразмыслив, понял: нет это было столкновение западного циклического воздуха и совершенно типичного среднеазиатского пустынного воздуха, который совершенно не доступен для циклона. Вот вам и суть явления: влажные массы продолжают искать выход из положения, потому что воздух над Атлантикой насыщается парами, влагой и им нужна разрядка, а здесь им путь закрыт. Они продолжают искать выход, лазейку и находят ее, обрушиваясь ливнями и наводнениями то на Кавказе, то в Англии, то еще где-то, а там где должны идти дожди - засуха. Вот вам и типичность явления: вспомните наводнение в Краснодарском крае и не переносимую жару во Франции, где не привыкшие к такой погоде французы госпитализировались тысячами человек… В чем же объяснение этого явления? Если попытаться коротко объяснить его, то надо представить себе, что в воздухе, над нами и вокруг нас, содержится водяной. Так вот, если его нагреть до температуры свыше 40 градусов, то он теряет свои нормальные свойства, и они уже не возвращаются, когда температура нормализуется. И – что для нас самое важное – так это то, что этот «новый пар», то есть пар, потерявший свои свойства, становится совершенно недоступно физикой. С точки зрения физики с водяным паром ничего происходить не может, но это явление совершенно другого порядка. Здесь мы приходим к пониманию того, что воздух – это тонкая и ранимая среда, а не некий конгломерат газов и паров, который можно жечь, резать, кромсать и т.д., и с ним ничего не произойдет. Ничего подобного. Вот когда мы видим, что самолет, пролетая, оставляя за собой след – это мертвый, убитый воздух. Вокруг убита вся стратосфера. Не просто кислород сожжен, нет, не расходование химического материала идет, а расходование жизни в целом… Великое ощущение природы как живого организма – это как раз оно из основных понятий, которые не дошли до массового читателя в книгах великого путешественника, человека мира Тура Хейердала. Грустно было смотреть как его не понимают. Он болезненно на это реагировал.

АКУ-АКУ

- Вы считаете, что все, что сделал этот человек, по-прежнему остается недооцененным?

- Да. Личность этого человека не подчиняется перспективе времени. Начиная с первых сенсационных плаваний Тура Хейердала, ученые –этнографы никак не хотели замечать многоплановость в действиях норвежского путешественника. За кадрами научных этнографических аргументов оставалось философское, экологическое, художественное содержание. Кроме того, вы посмотрите, ведь этот удивительный человек поразительным образом сочетал в себе широту фантазии с точной инженерной выверенностью каждого своего шага. Поэтому, казалось бы, крайне рискованные плавания по бурным водам океана на доисторических плавсредствах – бальсовом плоту и папирусных лодках – обошлись без каких-либо ЧП.

Я часто и сейчас еще пытаюсь представить: ночь, ураган, я сижу на этих бревнах, на плоту.. Что человек может испытывать в этот момент? О чем думать? Многие ученые восприняли этот поступок, как хулиганский, в нашей стране ученые так и вовсе не могли без раздражения, что и непременно, ставилось ему в вину. И никакие его достижения не признавались.

Достаточно сказать о том, что его «Путешествие на «Кон-Тики» уже было издано на 60 языках мира, а у нас об этой книги если и говорили, то сквозь зубы и нехотя. Не говоря уже о том, чтобы перевести ее на русский язык.

- А как вам-то удалось с ним познакомиться в таком случае? О, это удивительная история. Критическое отношение к его личности достигло своего апогея в 1962 году, когда в Москве собирался Международный этнографический форум. На него Тура Хейердала просто открыто и оскорбительно не пригласили. И тут, так сказать, на арену истории выступил безвестный дотоле любитель садоводства и виноградарства пенсионер с окраины Ростова- на-Дону И.С.Аитов, который только по какой-то ведомой только ему и истории, прихоти на волне тогдашнего хрущевского демократизма избрал своим хобби контакты с известными людьми, а помощниками своих друзей виноградарей из Всероссийского научно- исследовательского института виноградарства и виноделия.

У нас для приема разных гостей к тому времени был оборудован «Казачий домик», где мы 6 октября 1969 года принимали Тура Хейердала. Этот приезд совпал с его 55-летием. Я тогда предложил тост за аку-аку (так островитяне острова Пасху называют душу человека, стремительно преодолевающие любые расстояния и соединяющуюся с душами других людей), на что Тур Хейердалов живо откликнулся. Так мы познакомились и потом поддерживали отношения. Тур Хейердалов увлекся виноградарством, и мы для него выводили новые сорта – «Аку-Аку», «Кон- Тики», «Тур Хейердал» и другие. Он стал крестным отцом моего сына. Мы даже на три месяца задержали регистрацию его имени – ждали, что скажет Тур Хейердал. И он дал ему имя - Арнэ. Так звали его друга в одном из путешествий. К сожалению, в последние годы, когда он увлекся археологией и проводил раскопки в Приазовье, я не смог с ним встретится. С ним встречалась моя старшая дочь Ольга, это было за год до его смерти, в 2001 году, и он попросил ее тогда, передать мне, чтобы я новый сорт винограда назвал «Один». Что я и сделал…. «Мы с ним одинаково мыслили…»

- Александр Иванович, насколько мне известно, вы были дружны с Львом Николаевичем Гумилевым. Не могли бы рассказать о том, как вы с ним познакомились?

- Это тоже целая история. Дело в том, что я всегда интересовался историей. И в частности историей виноградарства. Уникальная история узнать родословную винограда – это этнографические коллекции, то есть сорта винограда, собранные со всего земного шара, высаженные на одинаковом участке рельефа, чтобы наглядно увидеть разницу. У нас в институте была такая коллекция, и я по этим сортам смотрел их генеалогию. Их же с друг другом никак не спутаешь. Лист винограда – это то же самое, что лицо человека, по которому все видно для опытного физиономиста… Я занимался этим с удовольствием. И вот однажды, наблюдая все это и много размышляя, я прихожу к выводу, что какая-то беда заставила переселиться южный народ на север и привезти с собой виноград. Я заинтересовался этим, стал смотреть: было ли в истории что-то такое, совпадающее по времени? Да, было. VI-X век. Хазария. Арабские нашествия, религиозные преследования… И понимаю, что да, вот эти кусты винограда туда как раз и «вписываются», подтверждая эту теорию. Я как раз тоже прорабатывал эту гипотезу. И моя заметка стала как бы первым и самым ярким ее подтверждением и произвела целый фурор среди историков. Потом мы тесно сошлись с ним. Просто потому, что одинаково мыслили. Когда я приехал к нему в Ленинград, то сказал ему, что должен обязательно переночевать в его квартире, чтобы почувствовать ее воздух, потому что это была квартира его матери, Анны Андреевны Ахматовой, но уже разделенная на несколько отдельных комнат, в которых жили совершенно чужие люди, и только одна комната из пяти принадлежала Льву Николаевичу…. В 1975 году он написал отзыв на мою книгу, и мы до последнего оставались с ним друзьями и соратниками. У нас было много общего. Мы просто одинаково смотрели на мир и на человека в нем. На историю, да и на все остальное. Как оказалось газетной страницы слишком мало для того, чтобы рассказать все то интересное, что поведал нам этот удивительный человек. Один рассказ о том, как три лета подряд он в одиночку бродил по тайге, чтобы привезти домой ростки дикого амурского винограда, которые потом и стали основой нового сорта, чего стоит! И уж совсем не хватило места для того, чтобы рассказать о его помощнице и сподвижнице его жене, которая почти полвека уже отдала тому же делу, которому служит ее муж. У Людмилы Павловны свое, несколько иное видение тех проблем, которыми живет Александр Иванович. И во многом именно благодаря ей были и сохранены уникальные сорта винограда, да и сам питомник, да, наверное, во многом и жизнь самого Александра Ивановича..

БЛИЦ-ОПРОС

-Александр Иванович какие книги вы любите?

-Самыми великими книгами на свете считаю книгу Т. Хейердала «Путешествие на «Кон- Тики» и «Фрегат «Паллада» А. Гончарова.

-Скажите Александр Иванович, вот вы говорили сегодня о том, что воздух и вообще все - живой организм, во всем есть душа. Это то, что церковники называют Богом?

- Можно назвать это как угодно. Можно и Богом. Хотя это все-таки пока еще гипотеза. -А вы всегда были атеистом?

- Вспомните в какие годы я жил! Я мог возмущать тем, что губят иконы и разрушают храмы, но это было бы просто оскорбленное эстетическое чувство, и не более того. Но я всегда с вниманием относился ко всему живому, к любой травинке и любому дереву. И для меня всегда тестом проверки человека был его ответ на вопрос, что он будет делать, если дорогу ему переползает муравей? -? -Если он его увидит, то наверняка остановится. А значит он очень внимателен и уважительно относится ко всему живому.

-Вы выводите новые сорта винограда, пишете книги, рисуете картины, спасаете мальков и даже организовали свой мини заповедник в Солдатской балке. Есть наверняка еще много того, чем занимаетесь и о чем не знаем. Что движет вами, и что заставляет вас делать это?

-Просто по другому я не могу… Спрашивать после этого у Александра Ивановича банальные вещи о его любых блюдах и прочих бытовых мелочах мне было как-то не совсем удобно, и об этом я спросила его жену.

Ответ Людмилы Павловны был краток и лаконичен:

-Он гений. И как все гении, очень не практичен и не приспособлен к жизни. Только ему об этом говорить нельзя..

-А вы сразу поняли, когда познакомились, что он гений?

-Вы знаете, да..

Светлана Дудкова

Вечерний Волгоград 7 ноября 2005 года 

Слышал ли ты, любезный читатель, когда-либо про африканские валенки? Или – про английские лапти. К перечисленным можно добавить ещё множество парадоксов, чем, собственно, до сравнительно недавней поры можно было называть и само словосочетание « русский виноград».

Большинство жителей России убеждено: виноград – растение исключительно южное, способное на полноценный урожай лишь там, где практически не бывает мороза и снегов, где благодать пальмам, мандаринам, праздному отпускному люду и беспечным обезьянам. В СССР было 1 миллион 750 тысяч гектаров виноградников, основные их массивы располагались на Украине, в Молдавии, Грузии, Азербайджане, Узбекистане. Но теперь всё это – заграница. А в РСФСР грозди выращивались на 163 тысячах гектаров. До той поры, пока меченый Сатаной «перестройщик» не приказал ухватиться за топор, чтобы бороться с пьянством: ныне в России менее 60 тысяч гектаров виноградников – на Кавказе, в Краснодарском крае и Ростовской области. Считалось, да и считается, что выше Саратова (а это 51 градус 34 минуты северной широты) промышленное возделывание винограда невозможно из-за суровых, гибельных для лозы климатических условий.

Как свидетельствуют архивы и очевидцы, попытки товарного производства гроздей и широкого ассортимента продуктов их переработки в этой студёной зоне предпринимались и получались достаточно успешными. В той же Саратовской области ещё в 70-е годы прошлого века были промышленные виноградники и винзаводы, выпускающие натуральное виноградное вино. Давалось это, правда, немалым трудом: на зиму лопатами закапывали кусты толстым слоем земли, прикрывая их от губительных морозов, а весной – откапывали… в иные, особенно бесснежные годы насмерть погибшие растения. И, погоревав недолго, снова и снова высаживали чудо-ягоду.

Дело в том, что корни винограда отмирают при пяти градусах мороза. Столь хлипкими были перед русским холодом сорта европейского происхождения. Сегодня упомянутых саратовских виноградников уже нету. Потому что нет уже совхозов и колхозов, в которых культивировалась лоза, как нет теперь и желающих перекидывать за день тонны земли. Да и откуда им взяться, если в стремительно вымирающей ныне деревне даже для работы на технике людей не хватает.

Без всякого преувеличения можно утверждать, что нынешний дефицит на селе безотказных мозолистых рук переместил зону виноградарства в сторону юга России, туда, где не вымерзают не укрытые на зиму виноградники. Но такие места найти очень трудно: даже в Ставропольском и Краснодарском краях и Дагестане время от времени случаются губительные для лозы морозы... Да что говорить о России, если в зиму 2011/2012 годов чуть не до полусмерти (а были и сотни замёрзших!) окоченела практически вся Европа. Даже в Болгарии столбик термометра падал до – 30 градусов. Это означает, что виноградарству как и виноделию нанесён многомиллиардный ущерб.

Где же выход? Он в том, чтобы существенно повысить морозостойкость виноградного куста. Над решением этой проблемы ломали головы многие поколения русских виноградарей. Но только выдающемуся селекционеру Александру Ивановичу Потапенко удалось достичь заветной цели: благодаря его многодесятилетним усилиям Россия обрела возможность стать мировой виноградной державой. Теперь промышленные виноградники с минимальными трудозатратами по уходу за ними можно закладывать на широте Москвы и даже гораздо севернее этой линии.

Начало новой виноградной эпохи России

Шёл-брёл сухощавый, жилистый человек по Амурской тайге…Часто озираясь. Не только потому, что приезжего южанина местные жители перед походом в лес наставляли: «Медведь – зверюга шибко хитрый и любопытный. Охотник его ищет, а он человека выслеживает. А ещё и тигры… Да и лихих беглецов из тюрем немало по лесу шляется. Так что держи ухо востро, однако…» Но Александра Ивановича Потапенко, селекционера из Новочеркасска таёжные страсти не испугали. Тем не менее, он часто приостанавливался и подолгу всматривался в заросли. Шагал неспешно, с напряжённым вниманием, стараясь не пропустить ни одной дикой виноградной лианы. К тому же и постоянно прислушивался: бойкий гомон дроздов, клюющих сладкие ягоды, безошибочно указывал на местоположение их пиршества. Острый слух степняка засёк направление одной из таких «столовых» и Потапенко споро подался в нужное место, но через несколько шагов чуть не в грудь ему упёрся ствол карабина и в тот же момент последовала команда:

«Стоять! Ружьё на землю! Та-а-к… Молодчина! А теперь – три шага назад!»

Потапенко ничего не оставалось, кроме как смиренно исполнять приказания. Хотя мысль о том, как избежать непредсказуемой развязки при встрече с незнакомцами, не оставляла ни на мгновение. Ствол карабина всё ещё был направлен в грудь Александра Ивановича, когда из-за дерева вышагнул сурового вида мужчина и потребовал передать ему находящийся за спиной виноградаря рюкзак:

«Счас поглядим, сволочь, сколько ты корешков на нашей поляне нагрёб! Может, вместо них тебя и закопаем». Пока один держал на мушке путника, второй вытряхивал на землю содержимое отнятого у него рюкзака. Увиденное сильно удивило звероватоподобных бородачей.

« А где же женьшень-то? – последовал вопрос.

– И кому нужен этот мусор?– говорящий кивнул на горку гроздей дикого амурского винограда.

– Или ты просто придурок, которому ради этого хлама жизнь не дорога?»

– Женьшень меня не интересует, – как можно спокойнее ответил Александр Иванович, – я виноградарь-селекционер и собираю дикие ягоды, чтобы с их помощью улучшить культурные.

– Гляди, дядя, чтобы с такой игрушечной пукалкой, – один из лесных скитальцев кивнул на дешёвое ружьишко, – медведь або тигр тебя самого не окультурили до костей… На том и расстались. Было это осенью 1977 года. Но, несмотря на немалое количество приключений в Амурской тайге, Потапенко побывал в ней и следующим летом и ещё через год…

Отправиться в экспедиции Александра Ивановича заставили поистине государственные думы. Родившись в семье виноградаря, посвятив жизнь «солнечной» ягоде, Потапенко познал её поистине уникальные свойства и способности, прямое влияние которых на развитие цивилизации не каждому вождю дано понять и осмыслить. Виноградную гроздь никак нельзя считать заурядным фруктом. В отличие от всех остальных она максимально возможно насыщена полисахарами, органическими и аминокислотами, витаминами. Тонизирующее действие сока и вина общеизвестно: два-три глотка сухого вина способны поставить на ноги человека, доведённого тяжёлой работой до изнеможения. Никакая другая культура на свете не сравнится с виноградом по многообразию его красоты: листья тысяч и тысяч сортов благородного растения самой фантастической конфигурации (подчас как таинственного смысла узоры на морозном стекле!) самой различной окраски – от блестяще зелёных летом до пурпурно-багряных осенью, грозди конические, овальные, «с крыльями», а ягоды от белых до чёрных, по оттенкам и их амплитуде превосходящие спектр солнечного света, а ещё и аромат, и удивительно освежающая кислота, и вкус, и даже длительное и стойкое незабываемое послевкусие!.. И никак не случайно русская и мировая поэзия на протяжении столетий многократно и вдохновенно воспевала чудо-ягоду.

Восторг её красотою высказал и Пушкин:

Не стану я жалеть о розах,

Увядших с лёгкою весной;

Мне мил и виноград на лозах,

В кистях созревший под горой.

Краса моей долины злачной,

Отрада осени златой,

Продолговатый и прозрачный,

Как персты девы молодой.

А сколько песен, в том числе и величальных свадебных, в коих красоту молодых сравнивают с божественной ягодой! Да и редко какой художник, заворожённый неповторимыми по замысловатости гроздями и листьями, не использовал их в своих сюжетах. Сотни специализированных научных учреждений, тысячи поколений виноградарей и виноделов, селекционеров, усилиями которых миру подарены богатейшие коллекции сортов и гибридов, возможно, до сих пор так и не сумели разгадать поистине божественных возможностей лозы, её определяющего влияния на целые народы и исторические эпохи. В одну из встреч с А. И. Потапенко однозначно высказался на этот счёт: – Почему-то никто не заметил того факта, что наиболее яркие давние цивилизации, такие как Вавилон, Древний Египет, Финикия, Персия, Древние Греция и Рим были регионами повсеместного произрастания винограда. Не случайно и Европа, как и передняя Азия, где наиболее интенсивно шло народообразование, были виноградными державами. Вывод из всего этого напрашивается однозначный: наиболее активная жизнь народов происходила параллельно с интенсивным развитием виноградарства. Иными словами, виноград, а точнее – виноградный сок ни что иное как мощнейший катализатор созидания общества, нации. – Впрочем… – тут же поправился Потапенко, – нашлись и в наше время мудрые и дальновидные правители. Вот уже немало лет Венгрия полностью прекратила поставки винограда в Россию и стала изготавливать из него натуральные соки в пакетах. В первую очередь для детей. Секрет тут в том, что по химическому составу виноград приближается к материнскому молоку и сок из него может быть вполне его заменителем, особенно для недоношенных младенцев. Полезен этот нектар всем без исключения, потому-то даже внутренний спрос на него в стране не удовлетворён.

Глубокая проницательность Александра Ивановича, умение сопоставлять, анализировать никак не случайны: его кругозор, эрудиция, познания в истории, биологии, владение несколькими языками, талант художника (член Союза, не однажды выставлялся) поражают и вызывают искреннее уважение как к человеку многогранно одарённому. Помнится, удивил его вопрос в день нашего знакомства:

« А вы что-то знаете о своём происхождении?»

«Конечно!» – сходу и самоуверенно ответил я и тут же назвал хутор, в котором родился, имена бабушки, прадеда…» Я имел в виду более далёких предков, – уточнил Потапенко, – ваши лоб, скулы, глазные впадины, другие детали физиономии говорят о том, что ими были хазаряне».

Позже я узнал, что историю Хазарии Александр Иванович исследовал с присущей ему дотошностью, как говорится, вдоль и поперёк. Причём, никак не случайно либо от нечего делать: ещё в юности Потапенко задумался о происхождении отечественной перволозы. С годами желание разгадать тайну усиливалось. Молодому селекционеру, любознательному и наблюдательному от природы, способному в мельчайших деталях рассмотреть признаки закономерного явления, очень хотелось разузнать, когда, как и с чего зачиналось русское виноградарство.

– Ещё с полвека назад считалось, – делился исследованиями Александр Иванович, – что наше виноградарство началось с инициативы русских царей. Да, внимание к лозе они проявляли. В XVIII-м столетии Алексей Михайлович запрашивал Астраханского воеводу, выращивают ли виноград в окрестностях. Тот отписал, что в казачьих городках « виноградных кустьев добро много» и что казаки приготовляют « виноградное питьё» не только для себя, но и на продажу. Не был равнодушен к винограду и Пётр I: в церковной книге станицы Кумшацкой на Дону хранилась запись о том, что в 1706 году в саду казака Персианова царь собственноручно посадил пять кустов винограда.

– А почему – считалось? Может, так и было…– не удержался я от сомнения.

– Не было! Цари всегда пытались возрождать то, что уже существовало. Народное виноградарство появилось задолго до возникновения на Руси царского трона. А угодливые историки умудрились пройти мимо этого факта. Впрочем, можно сказать, что именно при Петре 1 наметились государственные хлопоты по развитию виноградарства. С его именем связан также один немаловажный факт из жизни донских казаков. Имею ввиду малоизвестные детали учреждения Петром донской войсковой печати в 1704 году. Дело было так. Находясь в Черкасске, просто одетый царь прогуливался по городу и увидел в толпе крепко подвыпившего казака, нагого до пояса. Государь подошёл к нему и спросил, почему тот не продал ружьё и саблю, за которые можно было выручить на выпивку куда больше денег, чем за одежду. Казак, не узнав царя, ответил ему: «Как бы не так, друг! С оружием я государю и Всевеликому Войску Донскому честь и славу заслужу да и одежду у врага раздобуду. А без оружия никому не угодишь». Вот тогда и повелел Пётр изобразить на печати полунагого казака, опоясанного саблей, сидящего верхом на винной бочке, держащего в одной руке ружьё, а в другой – рог с вином. Но позже казачья верхушка устыдилась этого мудрого, с добрым юмором символа и сменила печать...

– Возможно, – возвращаю разговор к истории лозы, – казаки из своих многочисленных походов привозили на Дон не только жён-турчанок, но и черенки с кустов заморской ягоды?

– Именно это утверждал и основатель института виноградарства в Новочеркасске профессор Простосердов.

Действительно, некоторые сорта были завезены на Дон из Европы. В том числе и знаменитый Пухляковский, который полюбился казакам и впоследствии стал основой для нескольких удачных потомков. Но подобных фактов было немного. В этом я убедился, обследуя коллекцию сортов, созданную при институте, когда начал там работать. Собранная информация привела к совершенно неожидаемому мною выводу: прародиной подавляющего большинства сортов является никак не Европа, а – Северный Дагестан…

Открытие настолько обескуражило, что я не решался поначалу обсуждать его с коллегами. Проверял наблюдения ещё и ещё. Пытался выяснить, не из своих ли казачьих набегов в Дагестан донцы вернулись домой с тамошними черенками? Но таких походов не было. Откуда же тогда столь неразрывная общность казачьих и дагестанских сортов? Долгие раздумья над головоломкой подтолкнули к мысли, что за обнаруженным родством таятся какие-то очень давние и пока неразгаданные события.

– Неужели удалось-таки докопаться до них?

– Удалось! Но на это ушли многие годы увлекательнейших поисков, в том числе участие в археологических раскопках на Дону. В их ходе были найдены предметы, неоспоримо доказывающие, что население этих мест очень давно и со знанием дела занималось виноградарством и виноделием. Это сосуды для вина, изображения сцен по уходу за виноградом, своеобразные виноградные ножи разных эпох, несколько из которых изготовлены ещё в девятом веке нашей эры. То есть в пору драматического заката Хазарии, прямыми потомками которой являются казаки. Такое своё открытие я изложил в статье «Сколько лет донскому виноградарству?», опубликованном в одном из журналов в 1964 году. Статья завершалась выводом, что казачьему виноградарству более тысячи лет. Следовательно, и самому казачеству не меньше. Историки до сих пор спорят о происхождении казачества: множество догадок, домыслов!.. А оказалось, история казачьего виноградарства объясняет и всё связанное с самими казаками.

– И никто из учёных этого утверждения не попытался опровергнуть?

– Наоборот, вскоре я получил подтверждение своей правоты. Один из авторитетнейших историков Хазарии Л. Н. Гумилёв очень заинтересовался статьёй, о чём и написал мне. Он догадывался, что дагестанские сорта винограда в более северные регионы Руси были принесены хазарами. Но одно дело – догадки, интуиция и совсем другое – подтверждение этого факта специалистом-виноградарем. Позже мы много раз встречались со Львом Николаевичем и даже подружились.

Он, к слову, посодействовал публикации моей книги об истории отечественного виноградарства « Старожил земли русской», снабдив её доброжелательной рецензией.

С первой же встречи с Александром Ивановичем между нами возникла по-родственному взаимная симпатия. Да и как иначе, если оба мы – потомки донских казаков! Но дело не только в этом. Я, как начинающий виноградарь с разинутым ртом ловил каждое слово селекционера и даже пытался что-то записывать. Но услышанное было настолько интересным и увлекательным, что надолго забывал про блокнот. Ни из школьной истории, ни в публикациях, ни за долгие годы работы в журналистике я слыхом не слыхивал о том, что открывал мне шаг за шагом удивительный собеседник, посланный счастливой судьбой. Необычность Александра Ивановича в том, что он себя прежде всего считал человеком Земли. Как и любого, кто появился на свет Божий. И лишь потом можно относить себя к русскому, китайцу, арабу, итальянцу, потомку иной другой нации. Такая позиция подразумевает ни что иное как прямую ответственность каждого живущего на планете за бережное, сыновье отношение к ней, неустанную заботу о всём живом во Вселенной. Много ли мы знаем таких последовательных и настойчивых сохранителей Мира? Из известных вряд ли наберётся десяток-второй…

Меня удивило, заинтересовало происхождение необычного имени сына Александра Ивановича – Арнэ. Попросил, если можно, прояснить историю.

– Именно так нашего сынка назвал Тур Хейердал, – рассказал мой собеседник,

– который был его крёстным отцом. Редкостный человек! Мало кому кроме него удавалось столь же великое ощущение природы как живого организма. Тура считали путешествующим этнографом. Но он был и экологом, философом, художником, не имея высшего образования обладал способностью научного прозрения, сочетая его с точно выверенной инженерной мыслью. Я благодарен Богу за знакомство и дружбу с этим выдающимся современником.

– Как же вы встретились и где?

– Вроде бы случайно. На Дону было дело. Но, скорее всего, нас свели какие-то высшие силы. Дело в том, что я давно прочитал книгу Хейердала «Путешествие на « Кон-Тики» и был восхищён и ею, и автором. Я не однажды пытался представить себя ночью, в ураган на брёвнах в океане… на доисторической конструкции папирусной лодке. Тут есть над чем задуматься!.. Книга была издана на 60 языках мира, а у нас о ней ни гу-гу. Некоторые учёные даже упрекали Тура в эдаком публичном хулиганстве ради собственной славы. И дошло до того, что его оскорбительно не пригласили на международный этнографический форум в Москве в 1964 году. Но…всё решил опять-таки господин случай. В Ростове-на-Дону жил один любитель виноградарства пенсионер Аитов. Он увлекался установлением контактов с известными людьми. Написал и Туру, пригласил его в гости. Тот согласился, тем более, что давно мечтал побывать в России. Когда на границе стали проверять документы, выяснилось что едет к нам не рядовой гражданин Норвегии, а великий путешественник. Тут же связались с Академией наук и во избежание скандала оформили приглашение на упомянутый форум. Спустя некоторое время Хейердал решил побывать у «виновника» своей поездки в Россию. Узнав об этом, Аитов не на шутку переполошился, потому что в своей халупке на окраине города принимать такого гостя испугался. И примчался к нам, во Всероссийский институт виноградарства и виноделия с просьбой выручить. У нас был специальный для приёма гостей «казачий домик», в котором мы и принимали Тура. Его приезд совпал с его 55-летием. Во время застолья я предложил тост за аку-аку (так жители острова Пасхи называли душу человека, мгновенно преодолевающую любые расстояния для соединения с душами других людей). Гостя тронула эта деталь. Мы познакомились и долго поддерживали и деловые и семейные отношения. Хейердал увлёкся виноградарством и мы вывели для него несколько новых сортов – «Аку-аку», «Кон-тики», «Тур Хейердал», другие…

Один его из ближайших друзей Хейердала по путешествиям носил имя Арнэ, но он погиб…В октябре 1965 года Тур, узнав о рождении у нас сына, прислал письмо с просьбой назвать его Арнэ, что мы с женой и сделали.

– Какой он вообще был – Хейердал?

– Величайший жизнелюб! Мы как-то шли по тропинке, и Тур увидел ползущего по ней муравья. Учёный тут же встал на колени и, забыв обо всём на свете, как малое дитё с громадным интересом стал наблюдать, куда и как мурашик торопится с ношей вдесятеро больше себя. Я, помнится, спросил его, неужели никогда до этого не видел муравьёв? « Да как не видать, – ответил Тур, – конечно видал и во множестве. Но этот-то особый – донской. »

На свете немного найдётся людей, которые поступят так же: их отличает поистине муравьиная неустанность и трудолюбие, деятельное неравнодушие ко всему живому – от макрокосмоса до крошечной птахи. На таких держится Мир. « Скажи мне, кто твои друзья и я пойму, каков ты»… Сам Александр Иванович жил как неутомимый рабочий муравей: с темна до темна хлопотал на виноградниках, ночами одолевал трудноподатливые иностранные языки, перелопачивал груды книг, пытаясь докопаться до информационных «жил» в скрытой истории виноградарства и культивирующих это древнее занятие народов, находил время на постижение тайных секретов рисунка и возможностей палитры, помноженных на вдохновение, успешно осваивал мучительное писательское ремесло, поднимаясь силой воображения над повседневной жизнью, умел в увиденном отметить фундаментальные недостатки с тем, чтобы избавиться от них в будущем. Одним из этапов его творчества было исследование зарождения, процветания и уничтожения знаменитых цимлянских виноградников. Об этом уникальном явлении в истории России Александр Иванович подробно рассказал в своей книге « Русь и Хазария». Тираж её мал, не хватило даже специалистам. Поэтому есть смысл хотя бы конспективно поведать о теперь уже невозвратной утрате. …

В сентябре 1952-го года завершалось строительство Цимлянской плотины. В просторном ложе будущего водохранилища (спустя десятилетия его с полным основанием можно назвать водогноилищем – Ю. Б.) день и ночь кипела работа. Со своих подворий казаки вывозили всё, что может понадобиться на новом месте: бережно разбирали курени, сараи, катухи, изгороди… Казалось, совсем недавно, сразу после войны с немалым трудом подновляли, пристраивали, приводили в порядок то, что было разрушено, сгорело во время боёв и вот – очередная поруха, особенно болезненная и обидная потому, что разорять трудно нажитое несколькими поколениями приходилось собственными руками. Но как ни ловчись, всего вывезти невозможно: ухоженные огородные грядки, сады, богатейшие пойменные заливные луга в арбу не погрузишь. А самое главное, и об этом даже старались лишний раз не заводить разговор, чтобы не бередить душу, близкая погибель нависла над вековечными цимлянскими виноградниками: они при заполнении хранилища уходили под воду. Навсегда!.. Мало кто в полной мере осознавал в ту пору, с какой ценностью приходится расставаться. Устная эстафета от поколения к поколению казачьих виноградарей утверждала: цимлянской лозе нет равных во всём свете. И не только потому, что урожайность здешних кустов в несколько раз превосходила отдачу европейских, увешанных небольшими гроздочками – на большее там попросту недостаёт тепла и солнечного света. Донские же гроздья достигали веса и в три, и пять килограммов! Но и это не всё. Солнечный дар на крутых склонах попадал как бы в ловушки, образованные сплошным лиственным пологом, благоденствующим за счёт родниковых, богатыми всеми нужными микроэлементами вод. Поэтому-то нигде на планете красивее, крупнее, урожайнее и сахаристее ягод и не было. Отсюда и всемирная слава неповторимого и непревзойдённого цимлянского игристого вина. И это при том, что цимлянские виноградники не нуждались ни в поливе, ни в удобрениях. И никогда не вымерзали, «обогреваемые» подпочвенными водами. Уникальные качества старых посадок были раскрыты и осознаны далеко не сразу, понадобилось немало времени для того, чтобы понять всю бесценность утерянного достояния.

Так получилось, что именно А. И. Потапенко оказался первым и единственным, кто почувствовал и осознал размеры катастрофы.

– Интуиция мне подсказывала, – вспоминал те давние события виноградарь, – что гибнет какое-то очень большое историческое явление. И как мог, я хотел хотя бы запечатлеть уходящее.

В ту пору Александр Иванович работал сотрудником опорного пункта института виноградарства. И каждое утро отправлялся фотографировать обречённые казачьи виноградники. Но на беду фотоаппарат сломался и пришлось переходить на беглые зарисовки, тем более что навыки в живописи были. Тогда же Потапенко написал и несколько полноформатных картин. Одна из них – «Цимлянские склоны» находится в музее истории донского казачества в Новочеркасске. Благодаря провидению выдающегося селекционера, его разносторонним способностям мы по снимкам и рисункам Потапенко, иллюстрирующем его книги, можем представить, какими были цимлянские виноградники. Жаль, что в ту пору фотография была лишь чёрно-белой, не способной передать всего великолепия древней отечественной лианы. Накануне затопления всё же были предприняты попытки не допустить уничтожения виноградников. Из института виноградарства в Москву было отправлено письмо, информирующее о неповторимости насаждений, высказывалось и предложение перенести губительную плотину немного севернее станицы Цимлянской. Послание попало на рассмотрение члену Политбюро А. И. Микояну, курировавшему вопросы виноградарства в СССР. Решение было принято противоположным: перенести не плотину, а… виноградники. Вскоре на них прибыли научные сотрудники института виноградарства, руководители Донвино и Главвино из Москвы. Организовали было пробную выкопку кустов. Оказалось, однако, что все они связаны между собой старыми, но живыми заглублёнными лозами-рукавами. Вследствие этого под землёй образовался как бы сплошной многослойный ковёр из корней различного возраста. К этому привело своеобразное омолаживание казаками плодоносящих кустов. В других местах подобную операцию проводили иначе – срезали верхнюю часть корнештамба, возбуждая отрастание молодых побегов из его подземной части. При этом плодоношение на год или два прерывалось. Донские же виноградари просто заглубляли в почву старые оголённые рукав, в результате чего кусты не «гуляли» праздно год – второй а начинали плодоносить ещё обильнее. За попытками безуспешно выкопать кусты наблюдал оказавшийся рядом старожил-виноградарь. Заметив озабоченность на лицах специалистов, он предложил им отгадать, кивнув на одну из виноградных куртин площадью около четверти гектара, сколько там растёт кустов.

« Двести, а может, и все триста», – поторопились с ответом приезжие знахари.

«Вот и ошиблись! – с победной усмешкой заключил лукавый старик, – всего-то навсего один куст!»

Считаю необходимым в этом месте притормозить дальнейшее повествование, чтобы получше, нагляднее представить описываемый феномен. Для этого придётся обратиться к цифрам. Четверть гектара это ведь 2500 квадратных метров или 25 соток, то есть площадь квадрата со стороной 50 метров. И всё это пространство занято лозами с ядрёными гроздьями (общим весом около 8 тонн!), даваемым одним единственным кустом – что может быть удивительнее! Конечно, не за пять и даже не за двадцать лет обрёл столь могучую силу куст-гигант. Так сколько же понадобилось времени чудо – виноградникам для обретения планетарного лидерства по всем показателям? К счастью, в год затопления была разгадана и эта тайна. Дело в том, что в том же 1952-м году в зоне затопления работали археологические экспедиции из Москвы и Ленинграда. Они в первую очередь торопились раскопать руины древней крепости Саркел (Белая Вежа).

Исследовались и другие места – древние курганы и правобережное Цимлянское городище, расположенное рядом с описываемыми виноградниками. Глубоко под землёй археологи обнаружили остатки крепости и сгоревших жилищ. А найденные там же предметы свидетельствовали о том, что крепость населяли земледельцы, кузнецы, рыболовы, воины и… виноградари, в чём однозначно убеждал исследователей найденный ими виноградный нож. Безошибочно установлено и время существования жизни в крепости: извлечённые из раскопа серебряные монеты указывали на первую четверть1Х века.

– Никак не укладывалось в голове, – воспоминал Александр Иванович, принимавший участие в тех раскопках, – что виноградарство, начатое в раннем средневековье, дожило до наших дней!

Но не случайно факты называют упрямыми. После погребения цимлянских виноградников под водами «моря» традиционное казачье возделывание винной ягоды продолжалось около двадцати лет вблизи нескольких станиц да на приусадебных делянках. По-прежнему требуя кропотливого физического труда. А новые промышленные массивы были заложены в голой степи, где создавались специализированные совхозы, оросительные системы, прокладывались дороги. Поначалу все эти перемены станичники не воспринимали как трагедию виноградарства. Наоборот, полагали, что крупные, сосредоточенные в одном месте плантации открывают как бы новую эру за счёт механизации всех работ, невозможной на крутых склонах, но вполне реальной на степной глади. Однако эйфория продолжалась недолго. В начале 60-годов суровая зима существенно «проредила» новые посадки, лишённые, как на прежних местах гарантированного «обогрева» подпочвенными родниками. А в бесснежную зиму 19711972 года из 12 тысяч гектаров донских виноградников вымерзло 8 тысяч – каждые два из трёх кустов!.. Экономисты, анализируя ущерб, пришли к выводу: если виноградники будут вымерзать раз в десятилетии, выгоднее закладывать новые, чем укрывать их каждую осень. С подсчётами можно бы и согласиться, но где гарантия, что морозы не будут буйствовать чаще, чем раз в десятилетие?.. Более радикальные «стратеги» предложили, не теряя времени и средств, перепрофилировать виноградарские совхозы в… животноводческие. Но уничтожение донского виноградарства, слава Богу, было отвергнуто «тоталитарным режимом»: волевым указанием сверху повелевалось не жалеть сил и денег на наращивание урожаев. Вскоре выяснилась и подоплёка столь державной заботы – оказалось, игристые цимлянские вина дюже полюбились западноевропейским странам (точнее говоря – их вождям) и договорные обязательства перед заграницей надо выполнять. Надо-то, конечно, надо, но – как? Селекционеры приложили много сил, чтобы вывести сорта с повышенной морозостойкостью, в результате чего лоза обрела способность оставаться живой при морозах в 25 и даже 30 градусов. Но и этого оказалось недостаточно, поскольку в ту печальнопамятную зиму 19711972 года температура в Ставропольском крае и даже южнее, в Дагестане опускалась до – 38о С!.. Да и позже губительных зим хватало.

– Вот тогда-то, – вспоминал А. И. Потапенко, – я сформулировал для себя предельно категоричную задачу: либо надо создавать неукрывные сорта, способные выдерживать морозы до минус 40 градусов, которые вероятны на всей Русской равнине вплоть до Кавказского хребта, либо в России надо распрощаться с надеждами на промышленное виноградарство. В ту пору Александр Иванович работал сотрудником опытно-производственного хозяйства Всероссийского научно-исследовательского института виноградарства и виноделия. Возглавлял институт его родной брат Яков Иванович. Без сомнения, брат младший в силу знаний и опыта заслуживал более заметной должности в научном учреждении, но она была для него запретной в силу недопустимой в те годы так называемой семейственности. Ныне то осуждаемое и строго наказуемое явление вполне благополучно трансформировано в такое уютное и выгодное понятие как музыкальные, политические и финансовые шоу – династии (наиболее яркие примеры – собчаки, гайдары и прочие абрамовичи). И это несмотря на то, что оба братья Потапенко были виноградарями в пятом поколении… А на новосаженные донские виноградники припожаловала меж тем ещё большущая беда – завезённая в свое время из щедрой на разные пакости Америки – филлоксера. Эдакая мелкая тля, поражающая корни куста и приводящая к его неизбежной гибели. Знаменитые, но погребённые под водой цимлянские виноградники никогда не страдали от этой заразы, поскольку питались близкими подпочвенными родниками, а в воде филлоксера существовать не способна. Не заставили себя долго ждать и заморские грибковые заболевания – милдью и оидиум. Чтобы одолеть их, пришлось щедро опрыскивать (точнее – почти поливать) лозы ядами… Угнетённые хворями растения снизили урожайность в несколько раз по сравнению с былою, да и качество ягод заметно упало, следом и достоинства вина, что отметили все дегустаторы, а за ними и разборчивые потребители… Между тем, они не знали о кардинальных переменах в ведении донского виноградарства. И потому в семидесятых годах потянулись на Дон цепочки иностранных туристов. Еще и потому, что начитавшись Михаила Шолохова, хотели посмотреть на лихих и красивых наездников, полюбоваться неповторимой природой старинного и таинственного для Европы Дона, побывать в местах многоцветной трагедии, описанной в знаменитом романе. Трудно сказать, почему заграничным туристам в те годы показывали лишь кремль, церкви и монастыри, различные музеи… Не принято было почему-то включать в маршруты достопримечательности природные. Скорее всего, не хватало свежего, как бы стороннего взгляда на своё, примелькавшееся, привычное и потому кажущееся заурядным, будничным и неинтересным. А оказывается, спрос на такой «бросовый товар» был.

В одной из книг А. И. Потапенко описан интересный эпизод. В институт виноградарства прибыла группа заграничных туристов. Им показывали остатки уникальных цимлянских виноградников, сплошным пологом укрывшим донской крутояр. Гости любовались необычайным для Европы зрелищем, с восхищением разглядывали и фотографировали невиданных размеров грозди, наслаждались вкусом медовосладких ароматных ягод, запивая их молодым вином. Неожиданно к тому месту, где это происходило, подскакал верховой объездчик, преследующий виноградных воришек. Увидев праздную публику и подумав, что его появление некстати, он резко остановил коня, мастерски поднял его в дыбки и, ловко развернувшись, вихрем умчался прочь, чем вызвал бурный восторг иностранцев. Стало понятно, за какими эмоциями они пожаловали на Дон. Но торговать впечатлениями, которые по прибыльности вряд ли уступают продаже сырой нефти, мы не умели. Может быть потому, что совершенно не представляли истиной цены редчайшей исторической реликвии, живого наследия Древней Руси, коими были цимлянские виноградники. Впрочем, один из наших соотечественников по достоинству и давно оценил дары казачьей лозы. Приведём восторженное заключение этого «дегустатора»:

Приготовь же, Дон заветный,

Для наездников лихих

Сок кипучий, искрометный

Виноградников твоих.

Наверняка Александр Сергеевич наслаждался не только цимлянским игристым, которое всем иным предпочитал и современник Пушкина атаман Платов, но и пробовал донские вина, ароматизированные полынью и лепестками роз. Скорее всего, не однажды отведывал и «выморозки», о которых ныне мало кто слышал. Готовились они предельное просто: неполные бочки (чтобы не разорвало дубовые клёпки) выставлялись на мороз. И он как бы выжимал воду из вина, значительно увеличивая его крепость и насыщенность.

– Сравнивая обычное сухое вино с вымороженным, – рассказывал о своих впечатлениях А. И. Потапенко, – начинаешь к первому относиться как к «виноматериалу», а ко второму – как к зрелому, завершённому напитку.

Убеждён, что его производство наверняка будет возрождено. 99, 999 процентов виноградарей, а может быть, и ещё больше живут и действуют по давно заведённому распорядку. Весной освобождают лозы от укрытия, очищают их от земли, повреждённых и больных побегов, обрабатывают химикатами, предупреждая от болезней и вредителей, удобряют, подвязывают к шпалерам, выламывают лишнее, формируя урожай, собирают его, перерабатывая в соки, вино, изюм, осенью производят обрезку, укрывают кусты с надеждой на мягкую зиму, весну без заморозков, тёплое, солнечное и дождливое в меру лето… Для земледельца, коим является и виноградарь, как известно, двух схожих по условиям годов не бывает: то засушит, то приморозит, то зальёт… А ещё и болезни, и вредители, нехватка работников, средств на технику, удобрения, химикаты, хранилища… И всё же у большинства крестьян круг забот достаточно строго очерчен и расписан. Почти как у токаря на заводе. С той лишь разницей, что сегодня он точит гайки (выращивает рожь), а завтра выделывает болты (надеется на урожай пшеницы) – станок (поле) один и тот же, разные лишь детали (культуры). Станки, как и агротехника со временем устаревают, становятся допотопными. И лишь выдающиеся конструкторы (земледелы) предлагают принципиально новые методы обработки металла (агротехнику, семена), в разы увеличивающие производительность (урожайность), открывая до того неслыханные возможности. Таким революционером в виноградарстве стал Александр Иванович Потапенко. Глубоко изучив историю лозы и наблюдая за способами её возделывания, Потапенко пришёл к выводу о том, что современное виноградарство в России утратило смысл. По целому ряду причин. С древних времён до начала индустриализации (1930-е годы) все виноградники возделывались вручную. Особенно трудоёмкой была укрывка кустов в зиму землёй, а весной освобождение лоз из под неё. Казалось, механизировать эти операции невозможно. Но бригады из старых трудолюбивых виноградарей таяли с каждым годом. Волей-неволей пришлось изобретать хитроумные машины. Вот агрегат из двух больших спаренных лемехов. Он движется вдоль виноградного ряда. Лозы пригибаются к земле специальным кожухом, а чтобы они не ломались их предварительно, при выращивании формируют с постоянным односторонним наклоном. Лемехи наваливают на кусты куда больше земли, чем при ручной работе. В междурядья за агрегатом остаются глубокие канавы. В дождливую погоду, а осенью иной, как правило, не бывает, укрывочный агрегат в состоянии тащить по топкой почве лишь сцепка из двух тяжёлых гусеничных тракторов. Большое количество отросших за лето корней перерезается, земля уплотняется, теряет структуру… Весной другим, столь же неуклюжим, тяжеловесным и потому беспощадным агрегатом боковины укрывных земляных валов отпахиваются. Но на лозах остаётся ещё много земли. Надо подождать, пока она просохнет и тогда в ход идут пневматические пушки, мощными потоками воздуха они выдувают, выбивают землю из рядов. Над ними вздымаются столбы пыли… Понятно, что при таких ежегодных физических травмах виноградники находятся в постоянном угнетённом состоянии, давая мизерные урожаи, в несколько раз меньшие, чем на погубленных цимлянских склонах.

– Но самое нелепое в том, – сокрушался Александр Иванович, подводя итог своих многолетних наблюдений за развитием отрасли, – что ягоды, получаемые на нынешних промышленных виноградниках опасны для … человека. И в Европе, и в России. Потому, что они пропитаны ядами. И сколько ни промывай гроздь, от химической грязи её не отмоешь. Дошло до того, добавил селекционер, что химически опасными стали и сами виноградники, среда, примыкающая к ним. Любители отдыхать на юге предпочитают держаться подальше от таких « садов». Возле них не едят траву даже домашние животные. Приостановив повествование о патриархе отечественных селекционеров, поведаю прелюбопытнейшую историю.

В 2010 году довелось оказаться в Италии. Конечно, сразу же начал искать возможность побывать на каком-либо из тамошних виноградников. Знакомые договорились с фермером Диего, чьи угодья недалеко от местечка Конавезе Россо. Встретились мы с виноградарем у винодельни, в которой заправлял процессом его сын Маттео, профессиональный энолог. Было начало октября, пора молодого вина. Хозяин спросил, откуда именно из России я пожаловал в гости.

«Из Сталинграда»-ответил я.

«Страшное место»-заметил посуровевший вдруг Диего и тут же пояснил, что много лет назад именно из под Сталинграда пешком пришёл дед его соседа, едва живой, молодой но седой старик. Ему чудом удалось остаться в живых чуть ли не изо всей итальянской дивизии, унести ноги восвояси из междуречья Волги и Дона(чернозёмные окрестности легендарного Чепелева кургана и доныне подбелены костями «завоевателей») и он завещал потомкам никогда-никогда не ходить в Россию с оружием. А только с вином и виноградом.

До поездки в Италию я знал нелестное мнение А. И. Потапенко о качестве европейских виноградников:

– Франция, Италия, Испания как и другие региона Средиземноморья – не самое благодатное на планете место для лозы, – утверждал Потапенко и тут же перечислял аргументы в защиту своего вывода.

– Тамошние потоки солнечной радиации и количество летних суток с высоким и ровным теплом куда меньше, чем, скажем, в той же Саратовской области. Именно поэтому потенциал накопления гроздью биологически активных веществ и сахара на Средней и Нижней Волге значительно больший чем в Европе. Но и это не всё: постоянно высокая влажность от близких морей способствует грибковым болезням, что вынуждает европейских виноградарей на многократные обработки ядами.

Признаюсь откровенно, эти рассуждения селекционера я воспринимал с большущим сомнением. Да и как иначе, если большинство нас, россиян воспринимает Европу почти как рай земной – там ведь чуть не круглый год тепло и уютно, во всяком случае ни шуба ни валенки европейцам в отличие от нас не надобны. Но встреча с итальянским виноградарем Диего мои былые сомнения развеяла напрочь. Потому, что в ответ на просьбу он рассказал о двенадцати, а то и четырнадцати(!) обработках своих угодий за сезон ядохимикатами. И, заметив недоумение в моём взгляде, пояснил:

– А иначе никак нельзя. У нас очень большая сырость… И чуть не каждый день туманы подолгу с утра и к вечеру тоже. Не будешь опрыскивать – урожай не получишь, сгниёт половина…

– Стоп, стоп, Диего! – возбуждённо воскликнул я, осенённый догадкой, – но ведь при такой сиротской погоде, поди, не каждый год и нужный уровень сахара в ягоде накапливается ?..

– Не каждый…– угрюмо согласился виноградарь.

– Для хорошего вина надо хотя бы 18 процентов, ещё лучше – 20, но случается и по 16…

– Сколько же сахара– песка или рафинада добавляете в винное сусло? На килограмм?

– В Италии добавка сахара запрещена законом, за это запросто можно попасть в тюрьму. – Но при нехватке в вине природного сахара вино будет нестойким, быстро скиснется, превратится в уксус.

– Да, это так, – согласился Диего, – но в этом случае повышаем дозу консервантов.

– То есть, препарат, содержащий серу – пиросульфит калия? – я настоятельно попросил переводчицу в точности изложить мой вопрос. В ответ Диего утвердительно покивал.

– Как же так! – удивился невольно я, – за сахар –тюрьма, а за яд –ничего…

Ты сам-то пьёшь такое «целебное» вино?

-Как все, так и я…

В тот же сезон побывал и в более южной части Италии, на знаменитой винодельне Бароло. Тут солнца вроде бы побольше да и дело поставлено куда шире. Виноделию несколько веков, в чём убеждают экспонаты в музее вина. Походили, посмотрели, пофотографировали. Завораживающие окрестности с густыми линейками виноградных рядов на затейливых живописных склонах, многодесятитонные дубовые бочки со зреющей продукцией в просторном подземелье… Уйма туристов, никто не уезжает без тяжёлой сумки с нарядными бутылками. Дегустационный зал уютен, сияет белоснежными скатертями, до прозрачности протёртыми фужерами. Нюхаем наливаемое официанткой, разглядываем на свет в поисках благородной «слезы», отпиваем… Вино, конечно, чудное. Но что-то останавливало меня от безоговорочного восхищения им. Не сразу и дошло, что именно смущало. Но кинув в очередной раз взгляд в окно, за которым простирались шпалеры с виноградными кустами имения, тут же понял причину свой озадаченности: одна из просторных делянок виноградного склона выделялась среди других яркоизумрудной зеленью. Стало ясно, что её накануне щедро обработали высококонцентрированный раствором медного купороса. Уборка была в разгаре, о чём свидетельствовали тракторы с телегами, наполненными чёрными гроздями. Суда по всему, зелёный приметный участок обработали недавно, может быть с неделю назад, сразу после сбора ягод. И сделали это конечно же вынужденно, чтобы поскорее погасить вспышку грибкового «пожара». Значит, и тут проблемы с излишней влажностью и здоровьем лозы. Во время дегустации к нашему столу подошла совладелица имения, то ли маркиза, то ли баронесса. Поинтересовалась впечатлениями. Мы поблагодарили за радушный приём, внимание, подробную экскурсию. Но когда я спросил хозяйку о причинах явно внеурочной атаки кустов ядохимикатом, восторженность её заметно поубавилась. Без пояснения, хотя бы короткого, не обойтись. Да, в течение веков во всём мире вино делали с использованием серы как самого надёжного консерванта. Установлены, конечно, и предельно допустимые пределы его концентрации. Но нам– то от этого не легче! Все мы давно уже напичканы «улучшителями», «красителями», разрыхлителями и прочими добавками, «идентичными натуральным». И неспроста конечно сегодня так обострено внимание к так называемому биодинамическому вину. То есть, к такому, виноград для которого выращен без малейшей дозы химических удобрений, не обрабатывался гербицидами и пестицидами. А экологически чистейший виноградный сок в процессе брожения как и после него не «обогащался» бы и не стабилизировался никакими препаратами кроме природных компонентов. К счастью, такое вино есть и его становится всё больше. И ещё одно никак не лишнее отступление. Как-то с седовласым врачом разговорились о пользе и достоинствах винограда. Повод был прост: я угостил доктора гроздями из своего сада. Пробуя разные сорта и восторгаясь их сладостью и ароматом, мой знакомец поинтересовался, где удалось раздобыть такое чудо – на Кубани, в Средней Азии или же аж в самой Европе. Надо было видеть сильнейшее изумление врача, услышавшего, что виноград выращен в …Саратове.

– Не может быть!– воскликнул он, – я тут жизнь прожил, но такого не пробовал. А вроде бы и разбираюсь: как только начинается сезон, на рынке покупаю самые крупные и красивые грозди чтобы внуков порадовать. Но…-тут доктор подзамялся, – как ни стараюсь промыть кипятком, внуки безостановочно начинают поносить – что за причина, ума не приложу…

Пришлось рассказать земляку об одном из своих посещений самого престижного рынка в Саратове. Ходил я туда присмотреться, каким виноградом торгуют и как. Прежде всего прошёлся по «тылам» торговцев. Неторопливо рассмотрел штабели броско оформленных ящиков с солнечной ягодой. На всех без исключения красовались штампы Египта либо Турции…Подойдя после разведки к усатому продавцу, интересуюсь, откуда виноград, каких сортов.

– Кубан, дарагой! Вот это белий сорт, а вот эта чёрний сорт. Какой тибе и сколка?

– Что ты мне про цвет талдычишь, если я про сорт спрашиваю! Какой все же?

– Ти русский язык панимаишь!?

Эта – белий сорт, а эта –чёрний! Не нравица – иди далше! Вот такая поучительная история…

Однако вернёмся к беседе с селекционером о тупиках южного виноградарства и давнем замысле о новых сортах.

– Где же выход? – Нужны новые сорта, – ответил Александр Иванович, – такие, которые, оставаясь на зиму без укрытия, не вымерзали бы и при минус сорока градусах, а корни – до -20, способные регулярно плодоносить на широте Москвы и севернее, не нуждались в обработке ядохимикатами, не требовали ежегодной обрезки и были универсальными, то есть годными для потребления в свежем виде, приготовления вина и соков. – О таком чуде можно только мечтать! – Я и мечтал. И более полувека над реализацией этой мечты работал. В результате моя мечта стала реальностью.

В ПОИСКАХ ЧУДА

  В 1934 году И. В. Мичурин пригласил к себе на работу из Ставрополя опытного виноградаря Ивана Павловича Потапенко. Вместе с ним в Козлове оказались сыновья Яков и Александр. Новый специалист понадобился Ивану Владимировичу неспроста: он надумал организовать работы по селекции винограда, способного не вымерзать в средней России. Мичурин, как известно, был автором продуктивной идеи вовлекать в гибридизацию родительские пары как можно более географически отдалённые одна от другой. Поэтому выбор пал на амурскую лиану. С Дальнего Востока в Козлов прислали несколько саженцев с различными характеристиками.

Дождавшись их плодоношения, И. В. Мичурин зачислил их в сорта вполне культурного винограда. Почему он так поступил, сказать трудно, но сортами те образцы так и не стали: мелкая и кислая ягода, толстая кожица, малый выход сока, другие недостатки… Вскоре Мичурина не стало и селекция продолжилась уже без него. С самого начала попытки европейско-амурской гибридизации оказались очень перспективными. Два гибрида первого поколения даже были районированы и рекомендованы к размножению – Северный и Заря Севера. Не меньше обрадовало виноградарей и иное, как бы побочное обстоятельство их попыток: евро-амурские гибриды оказались невосприимчивыми к наиболее грозным и опасным американским грибным болезням – милдью и оидиуму.

Многозначащий эпизод из жизни А. И. Потапенко.

  Может показаться, что в силу возраста (родился в 1922 году) он мало что соображал в селекционных тонкостях. Тем более, что с началом Великой Отечественной был мобилизован и возглавлял после курсов отряд минёров. И вот когда часть А. Потапенко стояла в Румынии, он написал старшему брату Якову обстоятельное письмо, в котором подробно изложил свои соображения о перспективности сеянцев гибридов. И, больше того, изложил прогноз дальнейшей работы с ними. Яков, который поначалу не очень-то возлагал надежды на результаты селекции, последовал совету младшего брата, в результате чего на свет появилось немало новых сортов, выведенных в соавторстве с отцом, Иваном Павловичем и женой Е. И. Захаровой Сорта эти, в том числе такие ныне широко известные, как Фиолетовый ранний и Цветочный впоследствии получили на международных выставках вин и винограда десятки золотых и серебряных медалей. Но это было позже, когда семья перебралась в Новочеркасск и стала работать во Всероссийском научно– исследовательском институте виноградарства и виноделия. Но и тут не обошлось без жгучего перца. Уже говорилось, что законами той поры каралась семейственность. Яков Иванович занимал должность заместителя директора института, Елена Ивановна Захарова в нём же трудилась агротехником… И чтобы не ставить под удар государственную регистрацию совместно выведенных сортов на основе Амурского, они намеренно не шли в ЗАГС, после которого автоматически стали бы считаться близкими родственниками. Вынужденно был как бы полуотлучён от селекционной работы и Александр Иванович: работал после демобилизации в опытно-производственном хозяйстве – фактически оно являлось подразделением института, но числилось самостоятельным предприятием. Долгое время молодой селекционер жил рядом с опытной виноградной коллекцией института. Её создание началось ещё до войны. Основатели центра на Дону считали, что научная работа с лозой должна начинаться с посадки исследуемых сортов (по десять кустов каждого) в строго одинаковых условиях. Работа была выполнена сравнительно быстро, в результате чего появилась виноградная (ампелографическая) коллекция из нескольких десятков сотен различных сортов – не только всех выявленных казачьих, но и из других стран и континентов.

– Ещё в детстве, – вспоминал Александр Иванович, – на отцовском винограднике в Ставрополье, на котором было множество сортов, я научился безошибочно каждый из них узнавать « в лицо». У людей бывают схожие физиономии, но одинаковых – никогда! Так и у сортов. У каждого разные листья по размеру, форме, конфигурации разрезов и их количеству, особенностям поверхности лицевой и противоположной, числу оттенков, расстоянию междуузлий, строению усиков…А ведь ещё и гроздья десятка с лишним форм, всевозможной раскраски от черной до белой, не говорю уж о богатейшей гамме вкусовых качеств. А институтская коллекция куда богаче отцовской. И не было у меня занятия интереснее и увлекательнее, чем обходить ряды и сравнивать сорта.

Вскоре после войны в НИИ виноградарства и виноделия была получена партия семян амурского винограда. Как и положено, все они были застратифицированы (определённое время выдержаны в холоде), высеяны и сеянцы доведены до плодоношения. И вот тут-то и грянул грандиозный скандал! Оказалось, что не менее трети сеянцев являются межвидовыми гибридами амурского и американского сортов. Иными словами, А. И. Потапенко обнаружил явный генетический брак и без особого труда сумел доказать это.

Почему произошло недоразумение – история длинная и интересна разве что узким специалистам. Скоро, как говорится, сказка сказывается, но селекция дело длительное, с неизбежными тупиками и ошибками, тысячами вариантов, растянутое на долгие годы, а порой и десятилетия. Семечко… Росток… На третий, а то и четвёртый год – первая гроздочка… Робкая, юная как нескладная угловатая девчушка, у которой лишь в зрелом девичестве, а то и позже проявятся все достоинства. Считается, что качество виноградных ягод обретает свою многогранную полноту, когда кусту около десяти лет. А если окажется, что качество явно не то, на которое рассчитывал? Тогда – всё сначала: семечка, сеянец, первая гроздочка… Терпение у селекционера должно быть бесконечным, гораздо сильнее, чем у самого заядлого рыбака. … Перед раскорчёвкой делянки, на которой были засорённые американскими сортами « амурцы», морфологию и физиологию коих Потапенко к той поре изучил досконально, селекционер ещё раз тщательно исследовал каждый кустик. Среди них оказались и потомки настоящей дальневосточной лианы. У части сеянцев заметно угнетённый рост. Это были явные инцухтанты, то есть растения, полученные в результате близкородственных родителей: как известно, во всём живом мире подобные шаги ведут к вырождению. Этим «выродкам» учёный устроил ещё одну, самую строжайшую проверку с целью удостовериться, что нет в них ни малейшей примеси никакого иного селекционного вклинивания. И все же сомнения в чистоте исходного материала оставались. А их быть не должно. Потому что иначе под угрозой напрасного труда может оказаться всё задуманное. Замысел же небывало велик: подарить стране виноград, которого еще не было на планете – вкусный, пригодный для стола, виноделия, не боящийся морозов и болезней, требующий минимального ухода и на приусадебных участках, и на больших промышленных массивах. На миллионах гектаров России, до 60-й параллели. Такая вот сложилась и крепла мечта. И чем бы ни занимался Александр Иванович – читал ли, стоял за мольбертом, одолевал языки или задумчиво сидел над историческими книгами, мысли его роились вокруг амурского дикаря, который во что бы то ни стало надо приручить, заставить работать на благоденствие Отечества.

Жена, Людмила Павловна, выпускница Донского сельхозинститута, тоже селекционер, видела отрешённость мужа от всего постороннего (даже заботы о детях, хлопоты по дому он взвалил на неё), сосредоточенность его на мучительно не отпускающей идее и порой не выдерживала:

– Как у тебя голова не треснет от дум! Ладно, мы уж как-нибудь, но хоть себя-то побереги.

– Полено сбережёшь – в курене зябко станет!– отозвался муж.

Его беспощадность к себе пугала Людмилу Павловну. Казалось бы, знает об отечественном винограде и виноградарстве всё, что только можно было разузнать. Но и этого ему мало. Принялся расплетать историю о том, откуда взялась – пошла культурная перволоза на планете. Ночами напролёт читал, чертил линии на картах, высчитывал. А утром усталый, с покрасневшими глазами, но радостный, словно нашёл в своём огороде бесценный клад, позабыв о завтраке, с восторгом провозглашал:

– А ты знаешь, оказывается, первые окультуренные сорта появились где-то недалеко от южного берега Каспийского моря… Почти рядом с нами! И на эту работу древним селекционерам понадобилось восемь, а может быть, и десять тысяч лет!

– Неужто успел за ночь туда-сюда обернуться, – искренне удивлялась Людмила Павловна, – да ещё и расспросить обо всём? И кто тебе даст на твой амурский не десять тысяч лет, а хотя бы – век?

– И кроме того, – не замечая в своей увлечённости подначки, в сильнейшем возбуждении продолжал Александр Иванович, – всё началось с одной единственной мутантной лозы! А века мне не надо, я и за половину управлюсь.

– Ешь ты Христа ради как следует, а то одни кости да глаза остались у нашего следопыта вселенского…

Иногда, позабыв о делах, Людмила Павловна слушала мужа как прилежная ученица. Сама она, далеко не заурядная лозознатица, накопила немало сведений и об истории виноградарства, и об особенностях этой многогранной отрасли на планете.

Но те же самые, известные ей и ещё многим факты Александр Иванович умел увидеть с совершенно неизведанной стороны, что уже само по себе являлось открытием. А самое главное – подталкивало к следующему. Скорее всего, этому способствовало счастливое сочетание в одном лице и биолога, и историка, и селекционера, и поэта, и художника, который, как известно, на всё окружающее имеет собственный неповторимый взгляд. Который неизбежно приводит к открытию. Сошлюсь на всем известного Ньютона. До него яблоки на головы наверняка падали тысячам и тысячам человек. Но до открытия всемирного закона массовые удары по темени не приводили… А вот ещё подобный пример – из недавней, ещё, правда, советской современности. На одном крупном предприятии появился молодой электромонтёр.

К работе относился добросовестно и с душой. Никак не ради этого, без сомнения приятного факта вспомнилась история. Уникальность парнишки проявилось совсем в ином. Как-то он пришёл к кладовщику и показал ему разорванную во время работы правую перчатку из толстой резины, коими обычно пользуются электрики.

«Ничем помочь не могу, – развёл руками пожилой кладовщик, – новых для замены в наличии не имеется. »

«А это что? «– спросил парень, кивнув на громадный ларь с перчатками.

« Это, мил человек, одни левые. Я их лет с тридцать складываю: выкидывать жалко, может, на что и сгодятся»…Молодой рабочий, взяв «непригодную» перчатку, неспешно вывернул её наизнанку на глазах изумленного до немоты кладовщика, примерил на правую руку, поблагодарил и был таков…

Собранные в тайге ягоды винограда Александру Ивановичу предстояло «вывернуть наизнанку». То есть, созданное многовековой природой превратить в свою противоположность. Как, например, льдину – в кипяток, чёрное сделать белым, тяжёлое – невесомым… Ягоды «амурца», размером не крупнее черники, по замыслу селекционера(а точнее – в его мечтах!) должны были, увеличившись в несколько раз, обрести небывалые сладость и аромат, но при этом сохранить способность лозы и корней выживать в самые трескучие морозы. На создание привычных всем нам сортов у многих поколений виноградарей планеты ушло около 1000 лет.

Потапенко задумал сотворить нужный для условий России русский виноград в течение одной человеческой жизни – собственной. Пост директора НИИ виноградарства и виноделия Я. И. Потапенко покинул лишь в 1974 году и только после этого Александр Иванович, без нарушения тогдашнего закона о семейственности, был с второстепенной должности переведён на ставку старшего научного сотрудника института.

…После экспедиций в тайгу селекционер Потапенко намеревался, как говорится, с головой углубиться в раскрытие потенциальных тайн «амурца». Но давний знакомец оказался крепким, норовистым и чрезвычайно упрямым материалом. Своей уникальной морозостойкостью лозы и корней он никак не хотел делиться с более изнеженными сородичами, снисходительно передавая им лишь часть температурного феномена. Закономерность тут выявилась вполне устойчивая. Если амурский, легко перезимовавший при -40 градусах, скрестить с каким-либо европейским, для которого предельным является мороз в -20, на свет появится «наследник», лоза которого не погибнет при -30 … Читатель помнит, что дикий амурский, отличаясь равнодушием к сибирским зимам, насколько сладок, настолько и мелкоплоден. К тому же с большим количеством семечек и малым содержанием сока – поистине «кожа да кости»! Птиц он вполне устраивал, а для культурного использования явно не подходил. При межвидовой гибридизации ягоды становились значительно крупнее и сочнее – всё бы неплохо вроде, но морозостойкость всего в -30 Александра Ивановича никак не могла устроить, поскольку климат России часто перекрывает этот показатель на большинстве площадей.

Потратив немало времени и сил (но напрасной тратой это нельзя назвать ни в коем случае!) на «объездку» дикаря, Потапенко пришёл к выводу, что месту свою он может реализовать одним единственным путём – прямым окультуриванием неподатливого упрямца.

– Я прекрасно знал, -рассказывал Александр Иванович, – что, например, китайцы ежегодно вывозят из тайги не менее тысячи тонн амурского винограда, перерабатывая его в лекарственные препараты, поскольку в кожице и семечках находиться небывало высокое содержание уникального антиоксиданта ресвератрола. Делают они поистине лечебные вина. Без всякого сомнения цивилизации Китая, Кореи и Японии не однажды пытались на протяжении минимум тысячелетия окультурить амурца. Но – не удалось… Меня этот факт не остановил.

Препятствием в работе селекционера стали иные факторы. Новое руководство НИИ виноградарства и виноделия, в котором он работал и который стал носить имя его родного старшего брата, не интересовали усилия сотрудника по выведению новых, пригодных для большинства регионов страны сортов. В какой-то степени задумка даже считалась блажью, несостоятельной мечтой. Да и как иначе, если на протяжении веков виноград считался сугубо южной культурой! Именно поэтому в институте А. И. Потапенко загружали служебными заданиями, предусмотренными заскорузлой и инертной программой научного учреждения, направленной на выведение и выращивание так называемых комплексно устойчивых к вредителям и болезням сортов… В силу этих обстоятельств выдающемуся селекционеру приходилось «ворожить» над созданием ныне признанного во всём мире русского винограда « в свободное от основной работы время» Впрочем, продолжалось это не бесконечно. Как только встал вопрос о государственной регистрации новых, морозоустойчивых сортов, первопроходцу тогдашнее руководство настойчиво дало понять, что либо он возьмёт в соавторы, кого надо, либо никаких документов на авторство не получит.

Александр Иванович Потапенко – потомок древнего рода донских казаков. А они, как известно, никогда и ни перед кем шапку не гнули, на колени перед трудностями и опасностями не становились и даже царям не кланялись в пояс. Недолго раздумывая, селекционер, которому исполнилось 60 лет, хлобыстнул дверью дважды родного института так, что окна задребезжали, собрал наработанную коллекцию и всею семьёй отправился на южный Урал, в Оренбургскую область… Перебравшись на новое место, неутомимый и несгибаемый казак попал из огня в… полымя. Во-первых, бесснежные зимы в степи с постоянными ветрами (а ветер, как известно, резко увеличивает губительную для всего живого жёсткость непогоды) умертвили немало перспективных межпереходных гибридов. Во-вторых, местный селекционер, к которому «подселился» Александр Иванович, не давал воды летом для полива «школок». В-третьих, этот же самый сосед, являясь однофамильцем знаменитого в ту пору академика ВАСХНИЛ (для молодых поясню, что ВАСХНИЛ – это Всесоюзная академия сельскохозяйственных наук имели Ленина), «положил глаз» на авторство потапенковских сортов, всячески ловчась прислониться к великому свершению… Изнуренный «соавторами» Потапенко отправился в Москву, пробившись на приём к академику ВАСХНИЛ. Изложил, рассказал наболевшее…Иван Семёнович, выходец из народа, с даром понимания Земли, Неба и масштабности проблемы, спросил:

– А не согласитесь ли Вы перебраться в Волгоградскую область? Там есть у нас мудрейший директор НИИ Фёдор Леонтьевич Козловцев – чутье у него на всё полезное для державы острее собачьего! Условия создаст вполне неплохие… Хлопнули по рукам!

Встречу селекционера с Козловцевым можно считать Божьим провидением. Мне посчастливилось сотрудничать с Федором Леонтьевичем немало лет. В начале 70-х годов прошлого века именно Козловцев был коренным агрономом –руководителем, который настойчиво и бесстрашно внедрял в острозасушливой Волгоградской области непривычную в ту пору систему сухого земледелия. Отказ от плуга и внедрение паров тогда иными солидными руководителями области подчас воспринимались как откровенное вредительство, покушение на областной каравай. Поэтому Козловцеву и его единомышленникам в совхозах и колхозах приходилось вести опыты в промышленных масштабах практически полуподпольно. Нервов, сил и здоровья опытниками израсходовано немеряно. Как и получено административных затрещин. Но оплеухи не сбивали с выбранного пути агронома, выросшего в семье колхозников в старинном казачьем хуторе. И в конце концов усилия сподвижников обернулись тем, что практически вся область перешла на новые технологии, в результате чего сбор зерновых удвоился! Вот такая родственная по всем меркам душа встретилась герою нашего рассказа. Понятно, что быстро был найден общий язык и тогдашний директор Нижне-Волжского НИИ Ф. Л. Козловцев поторопился создать все условия для жизни и селекционной работы в селе Оленье, что в 60 километрах севернее Волгограда. И именно тут в результате нескольких туров внутривидовой гибридизации удалось выманить амурский виноград из многовековой генетической консервативности. Для понимания и осознания феномена надо и можно сказать иначе: совершено волшебное превращение неприглядного и трудносъедобного дичка-замарашки в принца мирового виноградарства. По всем показателям!

Обратимся к основным характеристикам полученных А. И. Потапенко сортов. Лоза способны выдерживать морозы от -35 до -40 градусов, корни – до -22 градусов. Кусты не надо на зиму укрывать, они без проблем зимуют на шпалере. И ещё диво: если, скажем возвратные весенние заморозки побьют нежные распустившиеся почки (к слову, вегетировать амурский начинает уже при 8 градусах тепла, тогда как европейцы дожидаются 10), их обязательно заменят запасные вторая или третья, причём без ущерба для сроков и величины урожая. Далее… Размер обновлённой ягоды с меньшим количеством семян (помните – «кожа да кости»?) увеличен в 100 раз, а содержание сока от 50 до 80 процентов. И это не всё! Сахара в ягодах от 21 до 30 процентов! Душа торжествует, торопя дальнейшее перечисление достоинств виноградных младенцев. Они стойки к таким повсеместным для европейцев болезням как мильдью и оидиум, а это означает, что кусты не надо обрабатывать химикатами и тем самым травить потребителей солнечных ягод. Время вегетации, то есть от распускания почек до сбора вызревших гроздей – всего ничего, до 130 дней, то есть, культура вполне подходит для сравнительно короткого лета Нечерноземья. И еще ошеломляющая деталь: чем севернее посажен этот чудо-виноград, тем больше сахара он набирает – за счёт того, что время солнечного сияния там гораздо больше, например, по сравнению с Краснодарским краем. Ну и, наконец, лоза амурского вызревает одновременно с урожаем, что гарантирует успех года будущего. Чуть не забыл добавить о способности амурских сортов не бояться солонцов, засухи и переувлажнения. У одного из поклонников Потапенко виноградник расположен на острове посреди Волги в Саратове, надолго вёснами уходит под воду, но неизменно даёт великолепный урожай – в иные годы до 70 килограммов с куста! Сортов с такими и подобными характеристиками Потапенко успел создать более двадцати:

Амурский Потапенко -1, -2, -3, -4, -5,

Памяти Тура Хейердала,

Аметистовый,

Неретинский,

Новый русский, Агатам,

Амурский крупноплодный,

Амурский фиолетовый,

Кишмиш Потапенко,

Монастырский…

Вроде бы есть все основания воскликнуть: «Это же фурор»! Но – увы и ах!... Как только ушедшего на пенсию Козловцева на посту директора института сменил другой человек, финансирование опорного пункта в Оленьем прекратилось. Все эксперименты пришлось срочно сворачивать до масштабов приусадебного участка. А «работников» осталось двое – восьмидесятитрёхлетний Александр Иванович да верная жена и безотказная помощница Людмила Павловна… Больно было смотреть, как два немощных, отягощённых хворями ветерана с трудом передвигаясь по участку, пытаются успеть как можно побольше. Виноградари знают предельно простую формулу своего труда: чтобы вырастить достойные грозди, за сезон надо перед кустом встать на колени не менее трёх раз! Но ведь не только встать – ещё и подняться!.. Так и стоят перед глазами согбенный возрастом, проблемами и заботами Александр Иванович в потёртом пиджаке и неизменных кирзовых сапогах с порыжевшими от времени и зноя головками и Людмила Павловна, тяжело переставляющая больные ноги, обутые в просторные калоши…

Стыдно вспоминать, что немудрёные гостинцы из продмага, прихваченные мною в очередную поездку в Оленье воспринимались четой выдающихся селекционеров как редкие деликатесы. Оно и неудивительно после повседневных макарон и овощей со своего огорода. Бросилось в глаза, как породистый, кем-то подаренный пёс, из-за крайней нужды своих хозяев лишённый вожделённой косточки, смиренно набивал голодное брюхо виноградными ягодами, уплетая их прямо с лозы. Наблюдая за этой необычной трапезой, вспомнил многочисленные телесюжеты об изысканных, за миллионы рублей посиделках в ресторанах современных прощелыг – тунеядцев обоего пола… Но не желая огорчать подобного ряда фактами Александра Ивановича, я задал ему, как казалось, ободряющий вопрос:

– Создано более двадцати уникальных сортов. Не пора ли и отдохнуть, сбавить обороты? Тем более, что достигнуто главное – вашими умом, опытом, интуицией и многодесятилетним упорным трудом рождён и триумфально продемонстрирован миру неповторимый русский виноград!..

Ответ собеседника обескуражил явной неудовлетворённостью собственными результатами.

– Всё вроде бы так, – поначалу согласился он. – Теперь вся средняя полоса России может стать виноградной Меккой – виноградарство стало возможным везде, где практикуется плодоводство. Наши сорта практически не болеют, но к филлоксере неустойчивы. Средств борьбы с этой опасной американской напастью до сих пор нет, но благодаря зимостойкости амурских сортов, они могут уйти от болезни на север. Двадцать же сортов, о которых речь – капля в море. А для масштабного промышленного виноградарства и виноделия нужны сотни! И их прародители уже есть, вон они, тысячи сеянцев, – обвёл рукой Александр Иванович делянки тощих, толщиной едва ли не в спичку побегов.

– Но пока всё это лишь черновой, можно сказать, материал. Потому что каждый кустик надо выпестовать до плодоношения и затем тщательно исследовать качество ягоды– размер, вес, содержание сока и степень его подверженности окислению, винодельческий потенциал, степень ароматизации, сахаристость, окраску, морозостойкость и засухоустойчивость, способность противостоять болезням и вредителям и много ещё чего… Ну и, понятное дело, безжалостно выбраковывая неудачные гибриды, отобрать лучшие из лучших, которые и станут сортами. Работы, как видите, невпроворот на многие годы даже для молодых и энергичных. А для нас, двоих давних пенсионеров она попросту непосильна… Стыдно сказать, но даже воды на участке нет для полива – какая уж тут селекция!

.. Зная о давнем конфликте селекционера с НИИ виноградарства, который носит имя его родного брата Якова Ивановича, я поинтересовался, не проявило ли это научное учреждение интереса к сортам, коим нипочём трескучие морозы.

– Как бы не так! – с горечью воскликнул Александр Иванович,

– Институт превратился в какое-то недоразумение, непонятно для чего и на кого работающее. Феноменальных казачьих виноградников, на базе которых он был создан, давным-давно нет…Сажают виноградники в сухой степи, чуть не поливая их пестицидами, что, кстати не решает проблемы защиты от напастей. Считаю, что сегодня научный центр российского виноградарства должен располагаться поближе к Среднему Поволжью, где достаточно тепла и осадков, где лозу не угнетают различные хвори.

– Вряд ли это произойдёт в ближайшее время…На что же надеяться?

– Убеждён, что сорта Амурского винограда сами пробьют себе дорогу. За сеянцами, черенками, семенами ко мне со всех концов России едет множество народу, причем, в основном из регионов, где прежде виноград не практиковался из-за суровых климатических условий. Среди гостей немало толковых селекционеров, способных продолжить то, на что у меня не хватило сил и времени. Такие добровольные, страстные и увлечённые соавторы из Смоленска, Тулы, Самары, Саратова, других мест меня радуют чрезвычайно: Это означает, что процесс пошёл, как говаривал известный политик. И его уже не остановить. Амурцы уже дают урожай даже на севере Тверской области – что может быть радостнее для автора сорта!

.. 28 августа 2010 года, в День Успения Пресвятой Богородицы Александр Иванович Потапенко скончался. Через год с небольшим его жена Людмила Павловна вручила мне пакетик с виноградными косточками:

– Это из первого урожая нового сорта Благодать, до которого Александр Иванович не дожил… Храни его, умножай, и дари людям во славу Божию, -вдова отвернулась резко, (казачки не способны на проявление слабости, даже когда дюже невмоготу)

В селе Оленье Дубовского района Волгоградской области, где окончательно оформилось чудо Русского винограда, бывать довелось не однажды. И проездом и с остановками. Как и в самом городе Дубовка. Впервые я туда попал в 1948 примерно году, преодолев с бабушкой Анастасией Тимофеевной пешком шестидесятикилометровый пусть от родного нашего хутора Медведев, где в войну размешался штаб Донского фронта. Бабаня вела меня на крещение в Дубовку: там сохранилась единственная во всей выжженной фашистами округе действующая церковь… Это отдельная история и не о ней ныне речь. Но поистине дивны пути твои, Господи!.. Почему-то почти всегда детские и взрослые ценности около одного места на планете! Село Оленье пыльное растрёпанное, вынужденно торговое как и вся Россия ныне. Вдоль трассы сплошные палатки, лавчушки, развалы разного самодельного харча и поделок… Возле товара и млад, и стар. Норовят хоть что-то выручит на прожитьё. Глядя на людей, я вспоминал двадцатилетней примерно давности встречи и неспешные беседы с тутошним председателем колхоза Новиковым. Хозяйство крепко держалось в первой десятке лучших в области по всем показателям урожаям, надоям и привесам. Доходы позволяли щедро благоустраивать родное село: великолепные садики и школа, магазины, дом культуры, больница, музыкальная школа и даже картинная галерея! Всё это теперь, увы, в прошлом. Поселение на красивейшем берегу Волги, но перестройщики умудрились создать проблемы даже с водой возле воды… В Оленье мы наведывались не однажды с тёзкой Юрием Сидоренко, почти ровесником. Немало лет назад отец приобщил его к саду– винограду. Юра с детства влюбился в мир растений и когда мы горевали по поводу ухода Потапенко, поклялся как ученик продолжить его дело. Минувшей осенью я побывал у Юры на острове Зелёный, что посреди Волги напротив Саратова. Участок виноградаря каждую вёсну в половодье на месяц уходит под воду, но это нисколько не снижает урожаев амурских опять же сортов – некоторые кусты дают до 70 килограммов ягод. А главное, ученик Потапенко вывел более десятка сортов, все они морозостойки, а вот ягоды на них по размеру приближаются к сливе. Неудивительно, что на очередь за черенками запись от Калининграда до Владивостока.

За Россию виноградную

Так получилось, что высадив немало тысяч деревьев и кустарников, первые кусты винограда я посадил возле дома всего десять лет назад. И вскоре понял: никак неспроста виноградарство считается болезнью заразительной. Соседи, знакомые, приятели, отведав сладких ягод, как правило, просили черенки или саженцы. Подолгу расспрашивали о возможностях сортов, просили доходчиво растолковать, в чём именно отличие от всех и уникальность амурских. Приходилось напрягать мозги, чтобы подыскать образное сравнение.

– Большинство убеждено, – напоминал я, – что виноград – изнеженная и теплолюбивая культура. Так оно и было до селекционного подвига Александра Ивановича Потапенко. Именно он сумел южную «принцессу» – виноградную лозу – как бы одеть в полушубок и валенки, в которых никакие морозы ей теперь не страшны. …Прибавлялось количество кустов на домашнем винограднике, в том числе и амурских, появилось и вино… И, естественно, хотелось знать, а как ведут себя новые сорта в более северных областях. Стал собирать информацию. Её оказалось немало. В журналах и газетах. Даже в такой, казалось бы, далёкой от садоводства как ЗОЖ (здоровый образ жизни). В одном из номеров опубликован рецепт читателя о поистине чудодейственном чае из измельчённых в кофемолке семечек амурского винограда. Именно амурского! Хотя профессиональные виноградари и виноделы прекрасно знают, что именно в семенах и кожице любого винограда содержится гораздо большее количество биологически активных веществ, чем в самом соке. Поэтому и едят ягоды целиком, без чистоплюйских «отходов». Но это – к слову…

В последние годы интерес российских садоводов к винограду резко возрос, особенно к зимостойким сортам. Любители выращивания гроздей стали интенсивно переписываться, обмениваться опытом, саженцами. И такая стихийная совместная работа по народному русскому виноградарству не могла не обрести признаков организованности. По проблемам северного виноградарства стали регулярно проводиться многолюдные научно-практические конференции. Их инициаторами и организаторами стало московское общество испытателей природы, которое существует и действует во благо Отечества уже более 200 лет (создано было при МГУ в 1805 году). К сожалению, мало кто знает об этом уникальном товариществе многих поколений. Меж тем, при его непосредственном участии были созданы сельхозакадемия имени Тимирязева, министерство земледелия…

Президентами МОИП были такие столпы отечественной науки как академики Н. Зелинский, А. Яншин, ныне во главе общества ректор МГУ В. Садовничий. Членами общества только в Подмосковье выращивается более 300 сортов винограда, не говоря об остальных традиционных культурах садоводства и огородничества. И нисколько, конечно, не удивительно, что председатель секции общества «Биологические основы садоводства» Г. Иова, накопив информацию о выдающихся результатах селекционера А. Потапенко, не теряя времени и не жалея сил, принялся за организацию форума виноградарей. К участию в нём были приглашены Всероссийский селекционно-технологический институт садоводства и питомниководства Россельхозакадемии, международный биотехнологический центр МГУ, академия имени К. Тимирязева, руководители опытных станций, журналы, газеты… Около 200 приверженцев лозы из 12 регионов страны (а также – из Прибалтики и Молдавии) на профессиональном уровне обсуждали проблемы современного виноградарства. А их, как и следовало ожидать, накопилось вагон и не одна телега. Трудности с оформлением и получением участков общеизвестны, несмотря на то, что в России много лет заброшены и не обрабатываются более 40 миллионов гектаров пашни. А где взять саженцы популярных зимостойких сортов!?... Да, любители их выращивают. Но это капля в море при нынешнем массовом спросе от Калининграда до Сахалина и от Саратова до Карелии… В Новочеркасске есть НИИ виноградарства и виноделия имени Я. Потапенко, но саженцев сортов А. Потапенко у него не купишь, потому что этими сортами он не занимается по каким-то совершенно никому непонятным причинам, да и не вырастить на этой широте посадочного материала в силу его биологических особенностей. К слову сказать, на этой конференции с докладом выступили и представители упомянутого института. Но название этого доклада – « Хранение сортов винограда межвидового происхождения» может вызвать лишь саркастическую усмешку по поводу «вклада» в северное виноградарство главного научного учреждения страны этого профиля. Главное-то – чтобы выросло много и хорошего, причем не только на юге, а уж как хранить – дело десятое. По такому поводу в народе говорят: «Была бы курочка, а сварит и дурочка»… И ещё полуанекдот из этого же ряда. Авторы сообщения из Новочеркасска завершили его оглушающе «скромным» выводом:» Таким образом Всероссийский НИИ виноградарства и виноделия обладает большим набором высококачественных, высокоурожайных, морозостойких сортов…все они размножены в объёме, достаточном для удовлетворения и любительского и промышленного спроса». После этих слов в зале, естественно, веселье, саркастический смех… В ходе обмена мнениями всплыла впечатляющая деталь. Спрос на сорта А. Потапенко велик не только у любителей, но и фермеров. Которые хотели бы заложить десяток-другой гектаров холодовыносливых виноградников с тем, чтобы производить высококачественные соки и вино. Выяснилось парадоксальное обстоятельство: сорта А. Потапенко есть, но официально их не существует! Потому, что они не внесены в госреестр. Поскольку не запатентованы автором. А не запатентованны потому, что у него нет денег на эти дорогостоящие бумажные казённые процедуры. И виноградарю его продукцию из потапенковских сортов не реализовать, поскольку сертификата на неё оформить ему не удастся… Как ни поворачивай, факт для страны позорный: уникальные сорта рождены, заинтересовали и зарубежных специалистов, но никто в государстве российском палец о палец не ударил чтобы выправить новорождённым гениям, каковыми их признали знатоки, метрики. О французском парадоксе наслышаны многие. И едят они как говорится, от пуза, и пьют много. Правда, натурального виноградного вина. Среднедушевое потребление – около 50 литров в год, в то время как в России меньше 5. А в Америке – 8. Но живут на несколько лет дольше даже запакованных благами американцев. Клинтон заинтересовался, почему так. Ему объяснили. После этого он неоднократно выступал на телевидении с призывом брать пример с французов. И регулярно участвовал в совещаниях виноградарей, стараясь поддержать и всячески поощрить производство виноградного вина. Дело пошло в гору за короткое время. Об отношении к этой проблеме в России мы еще поговорим. А пока приведём выдержки из решения первой конференции(прошла она в октябре 2007 года). Отметив громадный интерес к северному виноградарству, перечислив явные успехи народных селекционеров, помощь властей им в некоторых регионах Сибири, собравшиеся погоревали о том, что выращивание солнечной ягоды в нетрадиционных местах носит, к сожалению, в основном самодеятельный характер… В то время, как северное виноградарство, без сомнения, должно иметь государственный статус.

А вот абзац резолюции, прямо относящийся к достижениям героя нашего повествования: «Недостаточно оценены работы выдающегося учёного-селекционера А. И. Потапенко по созданию сортов на основе амурского винограда, обладающих высокой зимостойкостью и продуктивностью, устойчивостью к болезням, хорошими качествами экологически чистых ягод столового и технического назначения, которые могут снять проблему импорта и сделать Россию ВИНОГРАДНОЙ СТРАНОЙ». Нельзя обойти вниманием и ещё нескольких пунктов: даже частичное их цитирование многое скажет о масштабности и государственной дальновидности пожеланий. «Признать, что северное виноградарство – это перспективное направление в увеличении производства сельхозпродукции, что соответствует духу приоритетных национальных проектов… Просить правительство российской федерации о включении»…» Ввести северное виноградарство в программу Минсельхоза России»… «Просить Минсельхоз России и Россельхозакадемию создать на северных территориях сеть опорных пунктов…создать питомники…организовать обучение»…Можно пополнить перечень пожеланий традиционными – «И т. д. и т. п !.. »

Вполне возможно, некоторая эйфория участников той конференции объясняется мало кому известным большинству виноградоедов и винопитиев, в том числе и состоящих в правительстве, фактом. Да таким, который и сегодня вызывает восхищение и уважение. Так вот: в конце Великой отечественной войны (1944 г.) было принято постановление Совнаркома РСФСР о развитии виноградарства в Поволжье, в центральных и восточных регионах России, а в 1948 году – такое же постановление о закладке сотен гектаров виноградников в Московской области. Событие, выражаясь современным сленгом, очень крутое! И в какой-то, возможно, мере было продиктовано романтизмом тогдашнего руководства республикой. Какой, к лешему, виноград, когда страна в разрухе да и нехватка средств острейшая! Ан нет: нашли деньги, людей, организовали кафедру в Тимирязевке, в Москве создали филиал Всесоюзного института виноградарства «Магарач» с опорным пунктом под столицей, построили теплицы, парники для ускоренного размножения посадочного материала, объявили о солидных премиях селекционерам, опытникам за выведение морозоустойчивых сортов и даже за выращивание кустов на приусадебных участках, обязательном финансовом поощрении агрономов, бригадиров, звеньевых, руководителей хозяйств…И ведь дело-то сдвинулось! Об этом неопровержимо свидетельствуют названия сортов, появившихся в итоге поистине дальновидного и мудрого государственного замысла – «Московский белый», «Московский дачный», «Московский устойчивый», «Мускат московский» … Они и ещё немалый ряд новинок включены в госреестр и допущены для возделывания во всех зонах России. Да, пока Подмосковье не стало виноградной столицей, но интерес к сладким гроздям, разбуженный в те непростые годы, ныне обретает поистине массовые масштабы. …Спустя три года (сентябрь 2010) «северное виноградарское братство» вновь собралось на совет. Что изменилось? И многое, и ничего. Сначала про первое. Самодеятельное зимостойкое виноградарство распространяется, можно сказать, со скоростью горения бикфордова шнура. В направлении трёх сторон света – север, запад, восток. На 55-й параллели виноградники, даже полупромышленные становятся реальностью. По несколько гектаров в Самарской области и Татарии, 12 гектаров в Белоруссии, где и винзавод уже построен и действует! Что касается второго, в отношении него «конь не валялся». Поэтому новостей и сдвигов никаких: в резолюции конференции прежние фразы – «просить правительство России»…»Просить Минсельхоз»… и т. д. (Кому интересны детали, может вернуться на три абзаца назад) Ну, а теперь наконец-то подоспела пора рассказать о событии выдающемся, насколько радостном, настолько и грустном. Осенью 2013 года в посёлке Вишенки под Смоленском состоялся юбилейный, 10 (!) ежегодный конкурс виноградарей. Прочитав об этом, человек непосвящённый наверняка обескуражено подумает:» Конкурс виноградарей под Смоленском?!.. А с какой стати они там собрались?.. Это же не Крым и даже не Сочи… Да и какой в лесах может быть виноград и откуда ему на болотах взяться?..» Меж тем в Вишенках не просто виноград, а ягода редчайших качеств и достоинств, о чём свидетельствуют специалисты высокого уровня. Вот лишь одно из авторитетных заключений:» Здесь начинает полыхать огонь будущей селекции не только России но и всего мира. И это происходит благодаря таким энтузиастам как Юрий Михайлович Чугуев. » Слова принадлежат не случайному любителю, а известнейшему и уважаемому в отрасли специалисту, каким является заведующий кафедрой виноградарства и виноделия Кубанского государственного аграрного университета Л. П. Трошин. Профессор не поленился приехать в Смоленск, чтобы лично продегустировать сорта, вино из них и не чванясь принадлежностью к южной традиционной географии культуры, объективно оценить достигнутое. И никак, конечно, неспроста Смоленск теперь стал именоваться столицей северного воноградарства. Причём, не только России: дорогу сюда освоили специалисты Прибалтики, Белоруссии, Дании, Венгрии, других стран. Что же привлекает их в Вишенках? Опыт и достижения Ю. М. Чугуева. Он кандидат технических наук, имеет десятки изобретений, патенты. Но в своё время чистого «технаря» очаровала солнечная ягода и более тридцати лет назад Юрий Михайлович безбоязненно и навсегда отдал ей душу и сердце. Даже и в прямом смысле. «Очень хорошо, – пишет селекционер, – чувствовать себя здоровым, когда ничего не болит, особенно в преклонном возрасте. Мой организм был сильно подорван из-за военной оккупации в детстве, но особенно в пожизненной борьбе с чиновниками. Они довели меня до инфаркта, одолеть который помог именно виноград: я регулярно утром и вечером употребляю порошок из свежемолотых виноградных косточек тёмного сортов и запиваю его 60-ю граммами натурального лечебного вина : эти снадобья поистине целебны, поскольку предельно насыщены ресвератролом, который является природным фонтаном молодости. » Феномен Ю. М. Чугуева объясняется его врождёнными любознательностью, неутомимой тягой к постоянным экспериментам, умением доводить длительные и изнурительные опыты до практического использования каждым желающим. К тому же Юрий Михайлович считает, что ему неслыханно повезло. Как, впрочем, и всей России. Причём, трижды. Первое чудо это рождение в тайге обоеполой мутантной лианы амурского винограда – явление в природе редчайшее, происходящее раз в сто или даже в тысячу лет. Во-вторых, этот уникальный экземпляр выявил не случайный человек, а гениальный селекционер А. И. Потапенко и умудрился-таки окультурить его, что не удавалось никому. Ну а третье – встреча Чугуева с Потапенко, который собственноручно передал смолянину саженцы и семена своих сортов. При этом откровенно посомневался в том, что переселенцы из села Оленье, от которых Смоленск более чем на тысячу километров севернее, вряд ли приживутся на новом месте, смогут вызреть из-за короткого лета и дать достойный урожай…Время подтвердило правомерность опасений мастера. Новосёлам из Волгоградской области явно не по нраву пришлись тощие глинистые и потому малопродуктивные да к тому же холодные почвы, поздние весенние и ранние осенние заморозки, частые и обильные дожди, провоцирующие болезни лозы. Наблюдая за растениями, Юрий Михайлович размышлял, как нейтрализовать воздействие непривычного для питомцев климата, а ещё бы лучше – обратить его особенности в преимущество! Подобное намерение может показаться откровенной блажью: природу-то не перехитришь. А вот Чугуеву это сделать удалось блестяще. Вот лишь несколько главных и остроумных решений виноградаря. Холодные почвы он заставил самопрогреваться. Как? Да очень просто: соорудил высокие (80 сантиметров) гряды, расположенные с запада на восток. С таким расчётом, чтобы на крутой южный склон солнечные лучи падали не вскользь, а возможно отвеснее. Только за счёт этого температура почвы в гряде на 20 градусов выше, чем воздуха. Тёплая земля намного раньше обычного (при посадке в привычные лунки) пробуждает к активной работе корни, на пару градусов подогревает и воздух в зоне листьев. Становятся безопасными и затяжные дожди: влага попросту скатывается со склона насыпи. А вот питание в ней намного улучшается за счёт доступа кислорода в разрыхленную и прогретую, хорошо увлажненную среду. И даже глина при таком хитроумном изобретении из отрицательного фактора превращается в положительный, надёжно удерживая продуктивную влагу, предохраняет от засухи. Но и это не всё. В июне на винограднике Ю. М. Чугуева можно наблюдать настоящее чудо: ягоды в гроздях увеличиваются буквально не по дням, а по часам. Энергия роста как бы удваивается. Хорошо прогретые корни со всей мощью подают пластические вещества в лозу. В это же время за счёт максимального фотосинтеза и листья работают на грозди. Такой встречный поток творит невероятное: урожай созревает за две-три недели. Секрет тут в том, что на 55 широте продолжительность солнечного сияния на четверть больше, чем в Краснодаре. Дольше на 5 часов каждые сутки в период активной вегетации! То есть, говоря понятнее, нехватка тепла по сравнению с южными виноградниками с лихвой компенсируется рано восходящим и долго не заходящим солнышком в Смоленске. Оно же помогает гроздям некоторых сортов накопить сахара до 28 процентов! Дотошный и внимательный читатель, теперь посвящённый в секреты Ю. М. Чугуева, может спросить, а не золотым ли поучается виноград, выращенный на трудоёмких насыпных грядах? На этот вопрос дадим возможность ответить самому Юрию Михайловичу. Он посчитал все затраты от покупки земли до сбора урожая. Себестоимость килограмма винограда(экологически, отметим, чистейшего!) составила 8 рублей 79 копеек. Если продавать виноград, каждый гектар даст прибыли более 300 тысяч рублей, а производство лечебного вина с каждого гектара способно обернуться миллионным прибытком. Сейчас у семьи Ю. М. Чугуева всего 2 гектара чудо-винограда: земли им больше не дают, несмотря на все хлопоты и посулы властей помочь в святом деле. Соратники Чугуева по северному виноградарству из многих регионов России направили открытое письмо губернатору смоленской области А. Островскому о достижениях, проблемах и перспективах отрасли, просили помочь селекционному центра Чугуева (подписали его представители Белоруссии, Венгрии Пскова, Орла, Казани, Омска, Южноуральска, Москвы, Санкт-Петербурга, Алтая, Краснодара, Самары, Оренбурга), но ответа так и не удостоились. Что кроется за столь упорным и высокомерным индюшиным молчанием – лень, инертность или элементарная глупость, сказать трудно. А возможно, нехватка времени на подобные второстепенные «пустяки»: судя по многочисленным рубликациям, А. Островский много времени уделяет личному бизнесу как в Соленске, так и Москве. К слову, президент Белоруссии А. Лукашенко, лично ознакомившись с виноградом чугуевской селекции, распорядился расширить посадки на 150 гектаров. Есть и ещё примеры уважительного отношения к первопроходцам. Минувшей осенью, на очередной встрече друзей в хозяйстве Ю. М. Чугуева был и руководитель Казанского центра виноградарства Л. Кирягин. Вручив хозяину благодарственное письма от правительства Татарстана, он рассказал о постоянном внимании к делам виноградарей министерства сельского хозяйства и даже президента. При непосредственной помощи властей успешно развивается Сибирский центр виноградарства на Алтае. Не сторонится полезного дела и церковь: на одном из конкурсов иеромонах Фаддей из Нило-Столобенской пустыни, где виноградника уже более гектара, предоставил на дегустацию великолепное монастырское вино. Сама география выращивания винограда убеждает: Россия стремится, старается, хочет и может стать виноградной державой. Кто же и что мешает этому? – Главным тормозом является отсутствие закона о винограде и вине, – считает президент союза виноградарей и виноделов России Л. Попович. – В большинстве стран Европы он есть. И в соответствии с ним вино считается не алкоголем, а продуктом. Поэтому и не облагается непосильными для производителя налогами. Во Франции, Италии, Испании многие сотни небольших, в несколько гектаров, виноградников и виноделен при них. У нас запрещено продавать вино, выращенное из собственного винограда без лицензии, стоящей огромных денег и потому недоступной большинству виноградных фермеров. Однако, их число растёт, но действуют они на правах нелегалов, как партизаны… Надо пояснить, о чём речь. В том же Краснодарском крае немало мелких виноделен, на которых перерабатывается виноград с нескольких гектаров. Рядом – кафе, а то и ресторан, гостиничка… Домашнее вино и чача пользуется у отдыхающих большим спросом. Но они не продаются, а… дарятся. Как приложение к как бы оплаченной информации на листе бумаги, в коей указано, из какого сорта вино приготовлено, в каком году, какова крепость, и т. д. Этот вынужденный абсурд продиктован страхом перед налоговыми карами за нарушение закона. С Л. Поповичем я встречался несколько лет назад. Уже тогда он рассказал о шести вариантах проекта закона, с которыми безуспешно обошёл властные и законодательные кабинеты. Тогда же собеседник мой поиронизировал о своей мечте – пробить-таки закон в 2014 году. На вопрос почему, ответил, что в 1914 году, то есть сто лет назад подобный закон был подписан императором Николаем 11. Та шутка оборачивается реальностью. Весной в Абрау-Дюрсо прошло крупное совещание, на котором премьер Медведев дал поручение готовить закон о вине. Дело вроде стронулось… Хотя два момента смущают. Первый – чисто психологический. Мне кажется, что к какой бы проблеме ни прикоснулся Д. Медведев, они только обостряются. Напомню об энергосберегающих лампочках, попытке заставить Солнце всходить раньше, а закатываться позже, введении нулевого промилле и т. п…Что касается вина, для его изготовления требуется виноград. А их в стране всего около 100 тысяч гектаров. Денег же на расширение предусмотрено не густо. То есть Закон-то о вине, возможно, и будет, но из чего делать хорошее вино? Ю. М. Чугуев, говоря о перспективах северного виноградарства, убеждён, что только в Смоленской области на бросовых и малопродуктивных землях можно разместить не менее миллиона (!) гектара виноградников. А это и здоровье нации, и множество рабочих мест, и солидная прибыль от экспорта вина, соков, других продуктов переработки, в том числе целебных и косметических. В масштабе России эти показатели существенно больше. Выходит, селекционер мыслит более государственно и перспективнее чем премьер-тугодум… Предлагаю читателям, в том числе руководящим, осмыслить несколько фактов из нашей вихляющей жизни. Повышение цен на табак, запрет курить в общественных местах, видимо, направлены на то, чтобы курить стали меньше и здоровых людей стало больше. Водку сделали дороже, скорее всего с расчётом на то, чтобы пить стали меньше. Неуклонное вздымание платы из года в год за услуги ЖКХ, по замыслу законодателей, если линейно экстраполировать тенденцию, направлено на то, чтобы жить стали…ещё счастливее и дольше! Ну, а если без юмора порассуждать о демографии и экономике с учётом вновь открывшегося виноградного фактора? Нефть и газ, как впрочем и зерно, в чистом виде в рот не положишь в отличие от винограда. К тому же запасы углеводородов истощаемы. Не подоспело ли время составить неспешный и обстоятельный план превращения России в ведущую мировую виноградную державу? Которая безъядовой (в отличие от Европы) целебной ягодой и продуктами её переработки(вином, соками, лекарствами, косметикой, изюмом и экзотическими сладостями. И т. д. и т. п…) способна за короткое время с многодесятимиллиардной выгодой для себя обеспечить всю планету! Учёные выявили и ещё одну особенность вина из морозостойких сортов винограда. Оно, обладая уникальным набором биологически активных веществ, блокирует привыкание к алкоголю и, тормозя нервные центры, ограждает человека от пьянства. Бесценный подарок России Александра Ивановича Потапенко и его последователей пока что явно невостребован, потому что недооценен. Немудрено: даже сверхмудрый правитель не может знать не только всех тонкостей того или иного новшества, но и масштабов самого явления. Поэтому было бы никак не лишним в помощь нашему уважаемому В. В. Путину завести толкового (а найти такого нетрудно) помощника или советника по виноградарству и виноделию. Русскому виноградарству и русскому виноделию из русского винограда! Пока работал над очерком, в руки попала любопытная информация. Это заметка 12 летнего мальчика в номере 8 журнала « Юный натуралист» за 1935 год: «Я приехал в селекционно-генетическую лабораторию имени Мичурина весной 1934 года, во время цветения и опыления растений. Я сам хотел вывести новый сорт и скрещивал мичуринский виноград «меленгр» с виноградом «витис амурензис». Я получил 18 ягод и 27 семян. Теперь жду гибрида»…Заметка подписана Шурой Потапенко, то есть будущим селекционным гением Александром Ивановичем Потапенко ровно 70 лет назад. Жизнь свою этот человек положил на то, чтобы подарить Отечеству славу великой виноградной державы. Проголосуем же, друзья, За Россию виноградную! Юрий Буров, Саратов, декабрь 2014 года P. S. Приятель, прочитав очерк, спросил: «Неужели и вправду у России теперь свой виноград?! Ну, а в Саратове-то сразу, поди, кинулись закладывать виноградники?» Увы, друга пришлось разочаровать. Рассказать, что ещё несколько лет назад, узнав об уникальных амурских сортах, я, помня из литературы о традиционных для монашеских трудов виноградарстве и виноделии, позвонил в два Саратовских монастыря…» Дело, конечно, неплохое, -услышал в ответ, -но кто будет этот ваш распрекрасный виноград сажать и ухаживать за ним?» Зная о высоком содержании сахара в ягодах, подумал, может быть епархия заинтересуется… Ведь вдоль Волги можно посадить не одну сотню гектаров: отменного кагора хватит на половину приходов в стране. «Нам это не интересно», – ответили мне в службе «тыла» епархии. Примерно такой же обмен мнениями произошёл и с работниками министерства сельского хозяйства области. Таковы факты. Как видим, «импортозамещение» набирает неслыханные обороты…

Источник:  http://om-saratov.ru/